Харассмент

– Мне кажется, ты понравилась нашему официанту, – с улыбкой сообщила она Мирошиной.

Она была уверена, что Мирошина, как всегда в таких случаях, обрадуется, но она только скривилась, едва скользнув по парню взглядом.

– Фу, – недовольно сказала она. – Ненавижу, когда пялятся. Поесть спокойно невозможно.

Инга на всякий случай еще раз посмотрела на официанта – в нем не было ничего отталкивающего. От гончарного мастера он отличался разве что отсутствием бороды.

– Как там, кстати, Аркаша поживает? – усмехнулась Алевтина. – Он пытался перед тобой как-то извиниться за Новый год?

Мирошина страдальчески закатила глаза.

– Ой, не напоминай. Мне до сих пор стыдно. Как ему вообще в голову пришло, что можно ко мне подкатить? Нет, ну нехорошо, конечно, так говорить, но давайте честно: где он и где я? Обычно таких позорных ситуаций не происходит, потому что каждый понимает, на что он может рассчитывать. Вот этот официант, например. Вот чего он смотрит? Не стану же я встречаться с официантом!

Алевтина рассмеялась.

– Ну ты даешь. А с мастером по лепке горшков стала бы встречаться?

– Серьезно – не стала бы. Но в качестве романтического приключения – почему нет. В этом даже есть что-то богемное. Ой, да что вы так на меня смотрите? Как будто сами думаете по-другому! Вот давайте честно: Алевтина, если бы к тебе подкатывал Аркаша и Галушкин, кого бы ты выбрала?

– Кого бы я выбрала, это другой вопрос. Просто мне бы не показалось позорным, что ко мне подкатывает Аркаша.

– Ты так говоришь только потому, что он к тебе никогда и не подкатывал, – обиженно буркнула Мирошина, недовольная тем, что не нашла поддержки. – К тебе вообще только красивые мужики подкатывают. Ой, да ладно вам, я же не при всех это сказала, а только вам, по секрету, потому что была уверена, что вы так же думаете. Да вы и думаете так, только не признаетесь.

Инга попыталась представить, что за ней одновременно ухаживают Илья и Аркаша. Неужели ее бы оскорбил Аркаша? Она была уверена, что нет, хотя ситуация казалась такой нереалистичной, что Инга сразу же отбросила эту мысль.

– Я встречалась с людьми, которые мне совершенно не подходили. – Алевтина изящным движением помешала кофе ложечкой и беззвучно положила ее на блюдце. – Вот как раз тот человек, от которого я ушла, приехав с випассаны. Это был кошмар, если честно. Он играл в какой-то группе, передвигался по городу только на мотоцикле, нигде толком не работал, брал деньги у отца. У него отец был богатый. А еще употреблял ЛСД и говорил мне, что это помогает ему сочинять музыку.

– А внешне он был как? – вкрадчиво спросила Мирошина.

Алевтина вздохнула.

– Ну красивый, да. Мы с ним стали жить вместе через три недели после того, как познакомились. Мне все говорили, что я сошла с ума и на меня это непохоже, но я просто не могла физически не быть рядом с ним, так тянуло.

– Вот видишь! Богатый, красивый, и тебя к нему тянуло. Понятно, что как человек он мог быть говно, но по формальным признакам он был с тобой в одной категории.

– Ну, я не категоризирую людей! – снова рассмеялась Алевтина.

– Все категоризируют, – заупрямилась Мирошина. – Просто стесняются об этом сказать. Было какое-то исследование, что человек принимает решение о том, продолжать ли общение с другим человеком, за пятнадцать секунд. Пятнадцать секунд! Ты впервые его видишь, ничего о нем не знаешь, но уже все понял! Так это и работает.

– Ну подожди, – вмешалась Инга. – Если бы этот парень был не официантом, а директором мегакорпорации, ты бы все равно не хотела, чтобы он к тебе приставал?

Мирошина вздернула нос.

– Если ты хочешь обвинить меня в меркантильности, то не выйдет. Дело не в том, сколько он зарабатывает, а в том, в какой он лиге. А это сразу все вместе – кто его родители, откуда он, где учился, что умеет, как одевается, что любит.

– Ну, за пятнадцать секунд ты никак не поймешь, где человек учился, – заметила Алевтина. – И кроме того, раз уж мы говорим о конкретных примерах, у Аркаши все хорошо с бэкграундом и по социальному статусу вы примерно равны.

Мирошина явно хотела парировать, но не придумала как. Нахмурившись, она капризно сказала:

– Да что вы на меня набросились! Ясно же, что я имею в виду. Ни одна из вас не стала бы встречаться с Аркашей. Или с официантом. Или с дворником!

– Ну почему, если это очень симпатичный дворник, – мечтательно сказала Алевтина и снова рассмеялась.

Глядя на нее, Мирошина рассмеялась тоже, и разговор был закончен.

Когда они попросили счет, официант поинтересовался, все ли им понравилось.

Смотрел он при этом только на Мирошину.

– Да, спасибо, – холодно ответила она.

Инге даже стало жалко официанта, который и не подозревал о том, что не вписывается в категории.

– А вдруг у него тоже богатый отец? – невинно спросила она, когда он отошел.

Мирошина смерила ее долгим взглядом, но ничего не сказала.