Хаоспатрон

— Месяц в отряде нос к носу и не помните фамилии? — недоверчиво спросил Давыдочкин.

— Другой взвод, — Гаврилов пожал плечами. — На поверке я не сильно прислушивался, кого как называют, а между собой мы именами или кличками пользовались. Думаете, как мы Иванченко называли?

— Иван? — Давыдочкин усмехнулся.

— Хрен вы угадали, — Гаврилов тоже расплылся в ухмылке.

«Молотов», — мысленно ответил Вадим.

— Молотов! — торжественно заявил Гаврилов. — Его даже офицеры иногда так называли. Некоторые пацаны так и не врубились, какая у него на самом деле фамилия. Короче, я помню, что в госпитале мы встретили Жирного, Юрку и Батона, а какие у них фамилии были… чего попроще спросите.

«Однако… теперь совпадают даже мелочи, — Фролов мысленно усмехнулся. — Что ж получается, все-таки не беллетристика эти кампучийские записки? Столько совпадений! Есть и разночтения. Но в целом больше плюсов, чем минусов. Хочешь не хочешь, придется им поверить? Видимо, так. Сколько можно сомневаться?»

— Значит, пока добавим к списку Прохорова, Иванченко и Карасева, — сделал вывод Фролов. — А вам, Гаврилов, дадим задание напружинить память.

— Я постараюсь, — Гаврилов вздохнул. — Но ничего не гарантирую.

— Постарайтесь, — Вадим строго посмотрел на охранника. — Вы ведь хотите поступить к нам на службу?

— Понял, — Гаврилов придал лицу деловитое выражение. — Буду стараться.

— Игорь, — позвал Фролов, — как думаешь, получится быстро найти Бондаренко или Соколовского?

— Уже ищу, — Игорь оторвался от планшетника. — Депутат заседает, наверное, а Федор Сергеевич на съемках… можете смеяться, но в двадцати минутах езды отсюда. Нашел какую-то натуру в Лосином Острове и вот уже третий день работает на свежем воздухе.

— Это точно?

— У меня фотограф знакомый постоянно в киношной тусовке крутится. Клянется, что вчера делал там снимки. Сегодня не поехал, но утверждает, слышал своими ушами, как Бондаренко говорил, что с этой натурой еще на два дня работы.

— Какая там может быть натура? — недовольно проронил Давыдочкин. — Лес и только. Опять мерзнуть.

— Там вроде старого домика лесничего и теплиц, что ли… — Игорь пожал плечами. — Или сарай какой-то исторический на самом краю леса… не знаю точно. Приятель сказал, что там с одной стороны дома, с другой — природа. Вроде бы как-то так.

— Слава, поехали. Игорь, какие координаты?

— А я все-таки в центр этого треугольника поехал бы, — почему-то забеспокоившись, встрял Гаврилов. — Ничего нового Купер нам не скажет! Все, что он видел, и я наблюдал. Только время потеряем!

— Вот, — Игорь показал водителю планшетник. — Знаешь это место?

— Знаю. — Шофер включил передачу и постучал пальцем по виску. — Все давно в навигаторе.

— Ты о чем?

— Как так, о чем? — Слава хмыкнул. — О центре этого вашего треугольника… бермудского.

— Да, действительно, — озадачился Игорь. — Что-то я затупил. Это и есть почти центр треугольника. Полкилометра к юго-западу.

— И снова интересная череда совпадений, — скептически проворчал Давыдочкин. — Прямо-таки мистикой попахивает. Но хотя бы через весь город не переться.

— Гаврилов, а что было в центре вашего, так сказать, «треугольника» там, в Камбодже? — спросил Фролов.

— Я ж говорил — секретный объект.

— Я помню, но что это был за объект?

— Кто бы знал, — Гаврилов вздохнул. — Мы ведь только подошли, внутрь так и не проникли. Ну, то есть кое-кто проник, но обратно уже не вышел и рассказать, что там внутри, не смог. А чего, думаете, раз границы прилегающей территории похожим способом обозначены, так и в центре будет что-то похожее? Не думаю, Вадим Евгеньевич. Тот объект в Кампучии огромным был, как гора. За день не обойдешь. А тут… где такую махину в Москве спрячешь? В Лосином Острове? Маловато будет места, даже там. Нет, тут что-то другое.

— Есть версии?

— Честно говоря, нет, — Гаврилов задумался. — Только если… нет. Все-таки нет пока версий. Надо посмотреть, может, тогда что-то прояснится.

— Что ж, посмотрим, — Фролов покосился на Гаврилова, но больше ничего не сказал.

Почему-то у Вадима возникло ощущение, что Гаврилов темнит. То, что бывший морпех врал, как сивый мерин, о своей героической роли в давних событиях, было понятно. Чем дольше общался Вадим с Гавриловым, тем больше верил, что именно версия Павлова описывает истинные события. Но ощущение возникло не по этой причине. По какой тогда? Сказать было трудно, но и отмахнуться от этого ощущения, как от досужей выдумки, Фролов не сумел. Был бы рад, но не получилось.

Наряду с простительными нестыковками версии Гаврилова и варианта Павлова имелось и какое-то почти незаметное, но принципиальное несоответствие, то ли в словах, то ли в поведении Гаврилова. Что и чему не соответствовало, пока оставалось для Фролова загадкой, но подсознание настойчиво советовало присмотреться к охраннику повнимательнее. А еще оно советовало прежде, чем ехать в центр треугольника, обязательно найти Бондаренко и выслушать его версию событий, развернувшихся ровно двадцать восемь лет назад, день в день, на просторах многострадальной тропической страны…