Хаос с доставкой. Для профи

– Убежал подальше от pashir. И больше не вернулся. Dīnen опасны – я не знал, не убьют ли меня payashē, если я вернусь.

Вот так сразу, за одну ночь, вся его жизнь снова изменилась.

– А потом что ты делал?

Он задумался.

– Старался сдержать обещание, данное payapis. Старался что-то изменить.

– Ты что-то изменил для своего Дома, – сказала я. – Ты заставил другие Дома бояться демонов В’альир.

– Hnn… Она бы сказала, что этого недостаточно. – Он уронил голову на спинку кровати, полузакрыв глаза. – Я пытался, но это было imadnul. Я заставил других бояться нас, но они все равно убивают. Демоны В’альир слабы и слишком молоды. Они убивают нас. Я убиваю их. Они убивают еще больше. Ничего не меняется.

– Но ты пытался. И… и когда ты вернешься домой, может быть, в качестве Ivaknen ты сможешь сделать больше, чем когда был Dīnen. – Я неуверенно улыбнулась. – Таких демонов, как ты, больше нет, правда ведь? Ты единственный демон-мужчина, которого учила демоница.

– Я никогда никому не говорил, что жил с payashē. – Он поморщился. – Другие демоны… им бы это не понравилось.

– Почему?

– По многим причинам. – Он чуть-чуть приподнялся. – Ты теперь думаешь обо мне по-другому?

– По-другому? – Я моргнула. – Я… я просто поражена. Что ты смог с этим справиться. Наверняка было страшно.

– Hnn. Было, и не раз.

– И ты жил с демоницами. Вот чего я не ожидала – ты всегда говорил о них так, будто для тебя ничего страшнее быть не может.

– Я лучше других демонов знаю их силу.

– Могущество, – поправила я. – Силы у них не так уж много, раз ты говоришь, что мог их… – Я осеклась и уставилась на него. – Погоди. Ты имел это в виду в буквальном смысле? Тебе приходилось прижимать payashē к земле и удерживать?

Он пожал плечами.

– Но зачем? – ахнула я. – Ты напал на нее?

Он слегка отшатнулся.

– Напал? Нет!

– Тогда что?

– Она сама попросила.

У меня открылся рот.

Он покосился на меня.

– Иногда payashē хотят спариваться, но так, чтобы не было потомства. Когда я подрос, некоторые payashē в pashir стали говорить, что я должен давать им еду.

Челюсть у меня отвисла еще больше.

– Я знал, что они не захотят от меня потомства, потому что я В’альир, но… – Он снова пожал плечами.

– Но? – пискнула я. – Что но?

– Ты покраснела.

– Еще бы! – выпалила я. – Ты же только что признался, что переспал с целой женской коммуной!

– Переспал? Не поним…

– Спаривался, – громко поправилась я. – Ты спаривался с целой кучей демониц! Я думала, ты пока не хочешь детей!

– У нас не было потомства.

– Откуда ты знаешь? У демонов что, есть противозачаточные средства? Любая из них могла случайно забеременеть. Ты же не вернулся и не знаешь…

– Случайно? – Он вытаращился на меня. – У hh’ainun потомство бывает случайно?

Сбитая толку, я слегка откинулась назад.

– Бывает. А у payashē не так?

– Мы сами выбираем, когда иметь потомство. Часто payashē подпускает к себе демона для спаривания, но не хочет, чтобы он был отцом. Демоны не знают, когда payashē решит иметь потомство, а когда нет.

– Значит, какие-то демоницы выбрали тебя, чтобы ты спаривался с ними?

Он сел прямо, уперев руки в матрас между коленями.

– Почему ты злишься?

Злюсь? Я не злилась. Нисколько. Мне просто было… не по себе. Вот и все, что я могла сказать. Мне было не по себе, а еще сердце как-то сдавливало под ребрами, словно вокруг него затянулась невидимая петля.

– Когда я тебе предложила… – начала я сбивчиво, – клубнику… Ты согласился, чтобы мы могли… спариться?

Он ничего не ответил, и я посмотрела на него. Вид у него был растерянный, как никогда.

Остатки моего гнева испарились, вместо них появилась боль. Вот оно что. Вот она, правда.

Он уже раньше принимал такие ничего не значащие предложения, а потому и мое предложение в его глазах ничего не значило. И в этом ничего плохого нет… вот только для меня оно кое-что значило. Когда я протягивала ему эту клубнику, я открывала перед ним сердце и душу.

И только теперь я поняла, как сильно мне хотелось, чтобы для него это тоже было чем-то особенным.

Глава 21

Я вскочила с кровати.

– Не буду мешать тебе отдыхать.

– Vayanin?

Я поспешила к двери. Нужно было поскорее сбежать и залечить в одиночестве свое разбитое сердце, а еще разобраться, отчего же мне так больно, потому что мои чувства мне самой казались не очень-то логичными.

Матрас скрипнул: Зуилас скатился с него, и его рука ухватила меня за локоть. Он развернул меня лицом к себе. Стиральная машина за стеной тарахтела и лязгала. Глаза Зуиласа вглядывались в мое лицо.

– Что с тобой?

– Ничего.

– Неправда, – прорычал он с неожиданной злостью.

Я вырвала руку.

– Я пошла.

Он схватил меня за рукав свитера и притянул к себе.

– Скажи мне, что случилось.

– Я не хочу об этом говорить.

– Я только что говорил с тобой о том, о чем никогда никому не рассказывал.

– Это… это еще не значит, что я должна тебе сразу все рассказать.

Он сердито оскалил зубы. Я отпрянула, рукав натянулся. Зуилас снова дернул меня к себе. Я рванулась и охнула, услышав треск рвущихся ниток.

Меня охватила паника.

– Пусти!