Хаос над Бездной

Дварлинг выказал недовольство. Все местные уже давно знают, что предприимчивый дварлинг даёт себе лишь двадцать минут отдыха в день, посвящая это время себе. Все считают его эстетом, который ежедневно в десять часов утра, проводит время за наблюдением прекраснейшего вида: сверкающим в солнечных лучах Мерцающим Озером. Никто и не догадывается, что Рихтер всё это время мысленно протягивает лапы к тем заводам, что ещё не принадлежат ему. Он прорабатывает планы их захвата, либо уничтожения. Ведь его мечта — захватить Мерцающее Озеро в единовластное пользование. Мечта того, кто раньше не имел ничего.

— Так кто там посмел мешать мне? — повторил Рихтер.

— Какой-то потрёпанный дор, — пояснил слуга. — Назвался членом Братства Теней и просил аудиенции.

— Братство…

Рихтер уж и забыл про этих неудачников. Единственное дело, которое от них требовалось — они провалили! Если бы сам Рихтер работал с такой же эффективностью, то давно бы разорился.

Но раз Братство вновь вернулось, то значит с этим делом нужно покончить.

— Веди его, — разрешил дварлинг, но добавил. — В кабинет.

Вид с веранды принадлежал Рихтеру и только ему. Даже слуга, обслуживающий господина, не смел поднять головы и посмотреть на блеск волн. Ведь слуга помнил, что обязан прибыльной работе тому факту, что прошлый слуга посмотрел на озеро вопреки завету. За что тут же лишился зрения.

Рихтер направился в свой кабинет, расположенный на том же втором этаже. Была бы воля Рихтера, он бы приказал возвести и третий этаж, но тут уж действовал запрет магистрата: все дома на Холме Горбуна не должны превышать определённой высоты. А потолки во дворце Рихтера высоченные, так что на возведение третьего этажа, до того момента, как Рихтер не приберёт к рукам всю власть в городе, можно и не мечтать.

Дорога по ворсистым коврам, по коридорам, облицованным деревянным панелями, привела дварлинга к рабочему кабинету. Тут его уже ожидал посетитель. Рихтер не спешил, так что ничего удивительного, что гость оказался в кабинете раньше, хоть и преодолел большее расстояние.

— Добрый день, — поздоровался гость, и озарил сугубо официозный кабинет широкой улыбкой.

— Добрый, — согласился Рихтер, воспоминания о чудесном виде на город у которого ещё не выветрились из памяти. — Вы действительно из Братства?

Гость ответил утвердительно и показал жетон. Предусмотрительность дора поражала. Рихтер точно знал, что большинство представителей хоть Братства, хоть Чернотопцев не утруждает себя ношением опознавательных жетонов. С одной стороны это правильно: ведь в Пределах и Пятнах Черни вся эта братия легко опознаёт друг друга по амуниции, на которой отмечается всё, что этот конкретный боец из себя представляет. Но вот в повседневной жизни, когда они облачены в обычные костюмы, как сидящий перед Рихтером дор, опознать в таких бойцах представителей какой-то специализированной гильдии весьма трудно. Для обычных разумных. Вот представители стражи легко распознают такую работу. Ведь отметка на Ауре ясно сигнализирует о том, чем занимается конкретный разумный.

Охрана дворца Рихтера также проверила слова дора и сочла их верными. Уж считывать с Ауры информацию стражники Рихтера умеют не хуже, а возможно и лучше, городской стражи. Но предприниматель решил перестраховаться. Точнее выказал здоровое недоверие. Он видел немного представителей Братства, но все они являли собой образцы крепости здоровья и развитости мускулатуры. И среди них не было детей. А этот дор явно не соответствует образу всего повидавшего представителя Братства. Только шрамы на лице, да внимательный взгляд подтверждал информацию с жетона и Ауры.

— По какому вы вопросу? — сразу перешёл на деловой тон Рихтер. В то, что этот молодой Брат пришёл уладить дела с Башней Черни, Рихтер не верил. Не пошлёт Кандия такого хилого новичка на то задание, с которым не справился сам Эльтар Рябой!

— Всё по тому же, — усмехнулся гость. — Твой заказ ещё не выполнен. Он оказался не по силам обычному Отряду Зачистки, поэтому Кандия назначила меня на это дело. Ведь это ты направил запрос на уничтожение Башни в Кандию?

Лазурные глаза дора, словно сверлом вперились в лоб предпринимателя. Но этого было недостаточно, чтобы как-то вывести из себя опытного дельца. Да и слишком уж фамильярное общение давно не сбивает Рихтера с толку.

— Не совсем. Запрос поступил от моего работника. Лесоруба. Но санкционирован он мной. И оплачивается он мной!

Не опознать в последнем предложении угрозы, молодой дор не мог. Но он оказался столь же опытен в ведении переговоров, как и разменявший более полувека дварлинг.

— Отлично. Я должен был удостовериться. Сам понимаешь, что та информация, что передается на бумаге, минуя личный разговор — ерунда, лишённая половины смысла.

— И какой же вы смысл вынесли из моих слов?

— Тот смысл, что хоть я и работаю на Кандию, но оплачивать мою работу будешь ты, — усмехнулся дор. — Так что я готов обсудить сумму оплаты.