Хантер

Далайла путь терпела стойко, хотя видно было, как тяжело он ей дается. С таким животом что ходить, что лежать, все одно – неудобно. А тут вообще, на волке ехать. Как бы с ребенком ничего не случилось.

На привалах волк ловил для девчонки зайцев, или приносил яйца различных птиц, а Далайла уже кое-как, с осторожностями, все это готовила. Запасов-то у них с собой не было никаких.

Через несколько дней чары невидимости с волка спали, но девчонка не слишком испугалась – привыкла уже к своему болтливому попутчику.

– А куда мы идем? – спросила как-то Далайла.

– И ты только сейчас этим интересуешься? – хрипло рассмеялся волк.

– Ну-у-у-у, – смутилась девушка. – Мне главное, что ты меня от эльфа увел.

– А что он, обижал? – поежился волк, вспомнив свое мажье прошлое.

– Не слишком, если не считать этого, – она указала на свое пузо и покраснела. – Он добрым притворялся, да только я людей насквозь вижу. Вот ты, например, хороший.

– Я-то да, – завилял хвостом волк. – А как видишь?

– Просто вижу, – Лайла пожала плечами. – Глазами. Мама говорила, это йольфская магия так проявляется, и я об этом молчать должна, а то плохо будет. Вот я и молчала обычно. Только развидеть не получалось. А король, хоть и говорил добрые слова, хоть и заботиться пытался, да все равно злым внутри был. И видела я, что сама не соглашусь, так силой свое все равно возьмет.

– А где твоя мама теперь? – спросил Иль.

– Умерла перед тем, как меня король нашел, – грустно ответила Далайла. – А твои родители где?

– Ой-ой, сочувствую, – всхлипнул волк. – А я своих совсем не помню.

Долго они еще в тот день разговаривали. Волк о своем детстве рассказывал, и о жизни у мага, а потом, как оттуда убежал.

Далайла же поведала ему свою историю.

Родилась она далеко отсюда, на севере, где войны нет, потому что там делить нечего. Какая выгода, когда кругом холодные пустые горы, а люди, хоть и живут, да немного совсем. В основном маленькими аулами, по вершинам спрятанными. Высшие туда не ходят даже. Зачем, если и без того есть, где развернуться, а проку с этих мест не найти?

За всю жизнь Лайла ничего толком и не видела, кроме своего родного аула, низких кривых сосен, снежных вершин, тумана и коз. А о мире от матери узнавала.

Мама рассказывала девочке о бескрайних полях, о лесах, реках и озерах, о зверье разном.

И о войне, конечно, и о том, что отец ее умер до рождения, и о том, что у нее где-то брат есть, того же возраста почти.

А еще о том, что Далайла особенная.

Девчонка и сама чувствовала внутри себя силу темную, а чтобы другие о ней не узнали, пила специальное зелье. Только даже зелье не до конца помогало – все равно людей насквозь видела, их поступки и намерения.

Мама велела об этом молчать, и Далайла молчала.

Дар такой мало помогал, больше напротив, жить мешал. Людей же все равно особо не изменишь, а вот знать, какие они, по большей части, низкие – это печально. Ведь почти каждый встречный думал лишь о себе и собственной выгоде.

Оно, может, и правильно – как еще жить-то? Но грустно.

Потом мать заболела сильно, чаще бредить стала, да в бреду все вспоминала своего старшего сына, брата Далайлы. И что спасти его надо, пока нечисть не забрала.

Болезнь, видно, ее ум несколько повредила, потому что едва ей стало немного лучше, так собрала она вещи, взяла Лайлу и поехали они в родную деревню матери. Девчонка этому рада была – хоть мир своими глазами увидит, а не только по рассказам.

Не доехали – мать по пути умерла, а Далайлу король нашел. У нее тогда зелье сокрытия йольфской магии как раз закончилось, а новое где взять она не знала.

С королем идти Далайле вовсе не хотелось – некрасивым он был внутри, гнилым, темным. Да только видела она ясно, что и выбора у нее нет. Не отпустит, раз уже встретил.

Вот и покорилась по добру, чтоб зла он ей не причинял.

А как Ильфорт с ней заговорил, так она сразу поняла, что ему верить можно. Поэтому, не думая, и прыгнула на спину.

– Так куда едем-то? – повторила девчонка, склонив голову набок. – Хотя, мне в принципе без разницы. Главное, чтоб там безопасно было. А то роды скоро.

И она погладила живот.

– В лес едем, – ответил волк. – Так Хан сказал, а он ух какой умный в этом. Правда, где он сейчас… не так ведь все вышло, как надо. У нас план был, ого-го, отличный. А тут маг этот все смешал, испортил. И я даже не знаю, где теперь Хан, жив ли вообще и что нас дальше ждет.

Волк опустил голову.

– Хан – человек, или эльф? – спросила Далайла.

– Хан – ведьмак. Нечисть такая. Правда, с человечьим глазом.

– Ни разу не видела ведьмаков, – пожала плечами девчонка.

– Так и волков ты тоже прежде не видела, – хихикнул Ильфорт. – Хан тебе понравится. Он, может, и притворяется булыжником хмурым, да сердце у него широкое и совсем не каменное.

Они еще немного поговорили и легли спать.

Волку было легко с полу-йольфи, даже, несмотря на то, что большую часть суток он тащил ее на себе. Однако глядя на эту хрупкую, но такую храбрую девчонку, жаловаться ему совершенно не хотелось.

И как она держалась только?

Но вот держалась, не унывала даже, красоту вокруг замечать успевала.