Хайди

Хайди так и сделала, и, по мере того как из тюка появлялись новые вещи, её глаза округлялись от удивления всё больше. Но вскрикнула она лишь после того, как господин доктор поднял крышку большой коробки:

– Смотри, с чем теперь бабушка будет пить кофе.

– О! Вот и бабушка теперь отведает вкусного пирога!

И Хайди принялась прыгать вокруг коробки и уже хотела её закрыть и скорее бежать с нею вниз, к бабушке. Но дедушка сказал, что ближе к вечеру они вместе пойдут провожать господина доктора и прихватят с собой подарки. Вдруг Хайди обнаружила красивый мешочек табака и протянула его дедушке. Он был очень доволен. Тут же набил им свою трубку, и теперь мужчины беседовали, сидя на скамье и выпуская клубы дыма, который стелился над всеми присланными вещами, пока Хайди скакала от одного сокровища к другому. Внезапно она снова подбежала к скамье, остановилась перед гостем и, дождавшись паузы в разговоре мужчин, со всей серьёзностью заявила:

– Нет, это «другое» не доставило мне больше радости, чем старый господин доктор.

Оба мужчины поневоле рассмеялись, и господин доктор сказал, что никак не мог рассчитывать на такое.

Когда солнце уже клонилось к закату, гость поднялся, чтобы пуститься в обратный путь в Деревушку и устроиться там на ночлег. Дедушка подхватил под мышку коробку с пирогами, колбасу и платок, господин доктор взял за руку Хайди, и они отправились вниз, к хижине козопасов. Тут Хайди должна была остаться и ждать у бабушки, когда её снова заберёт дед, который хотел проводить своего гостя до самой Деревушки.

Когда господин доктор протянул Хайди руку на прощание, она спросила:

– А не хотите завтра подняться вместе с козами на верхние пастбища? – Это было лучшее, по её мнению, что можно здесь показать гостю.

– Договорились, Хайди, – ответил он. – Пойдём вместе.

Мужчины отправились дальше вниз, а Хайди зашла к бабушке. Вначале она с трудом втащила внутрь коробку с пирогами, а потом выбежала за колбасой, потому что дедушка выгрузил всё у порога. После колбасы ей пришлось выбегать ещё раз – за большим платком. Всё это она подтащила как можно ближе к бабушке, чтобы та могла всё потрогать и понять, что там. Платок Хайди положила бабушке на колени.

– Это всё из Франкфурта, от Клары и бабуни, – доложила она поражённой бабушке и дивящейся Бригитте, у которой от неожиданности отнялись ноги и она не двигаясь смотрела, как Хайди с трудом подтаскивала подарки, а потом разворачивала их.

– Но правда же, бабушка, ты рада пирогам? Ты только посмотри, какие они мягкие! – то и дело восклицала Хайди, а бабушка подтверждала:

– Да-да, ещё бы, Хайди, ну что за добрые люди! – И она снова гладила ладонью тёплый, мягкий платок и говорила: – Это что-то чудесное для зимних холодов! Это что-то настолько роскошное, что я бы никогда в жизни не поверила, что это может мне когда-нибудь принадлежать.

Но для Хайди было удивительно, что серому платку она радуется больше, чем пирогам. Бригитта так и застыла перед колбасой, лежащей на столе, и смотрела на неё чуть ли не с благоговением. За всю свою жизнь она не видела такой огромной колбасы, и вот теперь ей перепало счастье обладать ею и даже разрезать. Это казалось ей невероятным. Она недоверчиво качала головой и робко говорила:

– Надо бы всё же спросить у Дяди, куда он её предназначал.

Но Хайди заявила без тени сомнения:

– Предназначал он её на еду и больше никуда.

Тут вбежал сломя голову Петер:

– Там Дядя Альм идёт, он велел, чтобы Хайди…

Закончить фразу он не смог. Взгляд его упал на стол, где лежала колбаса, и вид у неё был настолько аппетитный, что он забыл все слова, которые собирался сказать. Но Хайди уже и так знала, что велел дед, и быстро подала руку бабушке. Правда, теперь Дядя Альм больше не проходил мимо хижины козопасов, не заглянув и не поздоровавшись с бабушкой, а та всегда радовалась, заслышав его шаги, потому что всегда у него находилось для неё слово ободрения. Но сегодня время для Хайди было уже позднее, потому что утром она всегда вставала с солнцем. И если дедушка сказал: «Ребёнок должен высыпаться», то этот порядок нельзя было нарушать.

Поэтому он пожелал бабушке через открытую дверь спокойной ночи, взял подскочившую Хайди за руку, и они под мерцающим звёздным небом отправились к своей хижине.

Воздаяние

На следующее утро ни свет ни заря господин доктор уже поднимался в горы в обществе Петера и его коз. Дружелюбный господин несколько раз пытался завязать с козопасом беседу, но это ему не удалось: в лучшем случае он получал в ответ на свои вопросы что-нибудь неопределённое и односложное. Разговорить Петера было не так-то просто. Так и двигалась эта безмолвная компания вверх, до самой хижины Дяди Альма, где уже стояла в ожидании Хайди с обеими своими козочками, все оживлённые и радостные, как раннее солнце на небе.

– Идёшь с нами? – сказал Петер привычную фразу, которую произносил каждое утро.

– Конечно, разумеется, если только господин доктор пойдёт, – ответила Хайди.

Петер с некоторым неудовольствием покосился на господина.