Хайд

Хайд молчал. У него вдруг поплыло перед глазами. Запах смерти, яркое освещение на сцене, пурпурная тьма в пустом зрительном зале театра – все слилось, вызвав головокружение. В горле запершило – подступала тошнота. Он узнал симптомы приближавшегося приступа.

– Вы останетесь до конца аутопсии? – спросила Келли Бёрр. – Мы можем узнать гораздо больше, когда произведем вскрытие… – она посмотрела на разверстую рану в груди мертвого человека, – более основательно.

Хайд на секунду задумался. Патологоанатомические исследования он находил делом неприятным, мерзостным. Ему почему-то не удавалось отделить мертвую плоть на столе от личности, от сознания, которое в ней угасло. К тому же ощутимо усиливалось предчувствие надвигавшегося припадка. Но что-то в деле повешенного человека его тревожило, не давало покоя, и надо было узнать о нем как можно больше и как можно скорее. Поэтому Хайд кивнул.

– Тогда предлагаю вам занять лучшее местечко в заведении, – сказал Белл и кивнул в сторону пустых кресел в зрительном зале. – Мы будем докладывать вам о своих открытиях по ходу дела.

Хайду показалось, что на лице женщины-врача мелькнула улыбка, и на этот раз явно потеплевшая. Он спустился со сцены, сел в первом ряду и пристроил шляпу с пальто на соседнем сиденье. Невероятно странно, нереально, чудно было ощущать себя зрителем в этом багровом полумраке, в декоре театра цвета крови и костей, наблюдать за методичным препарированием человеческого тела, происходящим на подмостках.

Удары сердца гулко отдавались в висках, тупая боль набирала силу где-то за правым глазом, ощущение нереальности нарастало неуклонно. Хайд, испугавшись, что приступ вот-вот его накроет и он соскользнет с этого и так уже причудливого уровня реальности на более глубокий, подложный, мнимый, быстро достал из жилетного кармана завернутые в бумажку пилюли, полученные от Портеуса, и закинул одну под язык.

– Пожалуйста, начинайте, – сказал он с вялой улыбкой.

Затем Эдвард Хайд, прислушиваясь к себе в ожидании, что симптомы отступят, обвел театр взглядом и устремил его на прекрасную черноволосую женщину, которая, стоя на сцене, принялась срезать скальпелем с черепа мертвого мужчины лицо.

Глава 6

– Я сплю, – сказал Хайд.

– Спишь, спишь, – прозвучал голос у него за плечом. – Ты же почувствовал симптомы еще в театре. Теперь тебя догнал приступ.

– Я в своей кровати.

– Ты здесь. Это твоя реальность.

– Куда я иду?

– Тебе нужно вернуться в белую комнату. Сам же знаешь. Когда разберешься со всем остальным, ты должен будешь вернуться в белую комнату и вспомнить истину, которую забыл.

Хайд резко обернулся во сне, снова услышав тот пронзительный скорбный вопль.

– Банши… – пробормотал он.

– Ты должен еще раз побывать в белой комнате, – опять прозвучал голос за плечом. – Но сначала тебе предстоит узнать кое-что еще.

Хайд видел чужой сон.

Как всегда, он знал, что спит; как всегда, сон выстраивал для него мир совершенно невозможный и тем не менее настолько же реальный в ощущениях, настолько же правдоподобный, как и тот, в котором он жил, бодрствуя. Во сне этот мир разворачивался прямо перед ним, как будто обретал форму, только когда Хайд смотрел в определенном направлении.

Он шел по буйной зелени; вокруг, куда бы он ни посмотрел, из земли, словно повинуясь его взгляду, вырастали изумрудные леса, под ногами мягко пружинили сочные, густые травы.

Впереди он видел ее. Хайд смотрел на девушку в отдалении, но не различал лица – та всегда оставалась к нему спиной; ее блестящие черные волосы переливались на слабом ветерке, гулявшем по этому колдовскому миру.

А дальше Хайд вдруг продолжил видеть сон ее глазами – перенесся в женское тело, разом обретя все эмоции и ощущения, которые испытывала в тот момент она. Его потрясла легкость этого нового тела, простота и грация движений. Он больше не ощущал вес собственной тяжелой, массивной плоти. Чувство свободы накатило опьяняющей волной.

– Это отнюдь не редкое явление, – раздался позади другой голос.

Хайд обернулся вместе с девушкой и увидел Сэмюэла Портеуса, стоявшего у него за плечом. Доктор был очень занят – пытался удержать на весу огромную стопку книг в кожаных переплетах, на корешках которых были немецкие и латинские названия. Аюбой шаг в сторону грозил лавинообразным обвалом всей библиотеки.

– Я уже объяснял вам раньше, на одном из сеансов. Если эпилептический припадок случается во время сна, сознание спящего зачастую переносится в чужое тело. Мы пока не понимаем, почему.

– Где находится это место? – спросил Хайд и снова испытал потрясение – на сей раз его удивили звонкость и мелодичность женского голоса, который озвучил его слова.

– По ту сторону, – сказал Портеус. – В иномирье безграничных возможностей. Для того чтобы передвигаться по этой земле, нужны не мускульные, а ментальные усилия.