– Мы ничего обсуждать не будем. Я изложу некоторые факты и выскажу свою точку зрения. У вас, я думаю, своя точка зрения на эти факты еще не сложилась, поскольку сами факты вам не известны. В связи с этим, обсуждение точек зрения бессмысленно. А факты обсуждать бессмысленно вдвойне – они от этого не изменятся.
"Возит мордой по столу!" – прошептал Куропаткин.
– Если впоследствии у вас – я имею в виду ваш отдел – сложится точка зрения, и возникнет желание ее обсудить, то после необходимой подготовительной работы мы это сделаем. Ибо я вовсе не хочу вторгаться в сферу вашей компетенции.
Таккакацу умолк, словно его речевой аппарат застопорился.
– Продолжайте, – нетерпеливо произнес Сюняев. – Я весь внимание.
– Итак. Как известно, между орбитой Марса и Юпитера имеется, так называемый, Пояс астероидов. Там пролегают орбиты множества малых планет, но, хотя имеются две базы, в целом этот радиус достаточно редко посещается космическими судами. То есть, разумеется, речь идет не о пролетных траекториях, а о ситуациях, когда судно ложится в дрейф на синхронную орбиту. Полеты по таким маршрутам достаточно небезопасны. С другой стороны, астероиды интересны разве что с точки зрения геологической и космофизической. Какие-либо особенные грузопотоки в эту зону отсутствуют. Спрашивается, что там делать космическим судам? Так вот, я имею честь вам сообщить, что за последнее время интенсивность рейсов, маршруты которых включают те или иные отрезки синхронных орбит в собственно зоне астероидов и примыкающих к ней радиусах, резко возросла. И не в два-три раза, а в пять-шесть. Данные обобщены по весьма приличной статистике и сомнений не вызывают.
Пауза. Сюняев что-то прошипел по-русски неразборчиво, и продолжил уже по-английски:
– У вас имеются данные о конкретных виновниках и деталях?
– Что касается виновников, то это не наша компетенция, – Таккакацу усмехнулся. – При необходимости, получить такие данные не составит труда. Но будет очень трудно доказать состав нарушения. Дрейф по синхронной орбите – весьма распространенный прием оптимизации маршрута. Все рейсы согласованы с навигационной службой ГУК, никаких особенных происшествий не случилось, так что о "виновниках" говорить рано. И потом, ГУК не вправе запретить такие полеты.
– М-да… Какой срок вы имели в виду, говоря о "последнем времени"?
– Два года.
– То есть, тенденция устойчивая?
– Совершенно справедливо.
– А когда именно эта тенденция стала вам очевидна, господин Таккакацу?
– Примерно полгода тому назад я ее отметил. Что же касается очевидности, то я уже пожилой человек и ничего на веру не принимаю. Во всяком случае, теперь я считаю эту тенденцию доказанной.
– Не пытались ли вы уяснить причину?
– Такие попытки место имели. Относительно каждого конкретного случая можно сделать какие-то выводы, системы же я не обнаружил.
– Ясно. Пытались ли вы как-то обозначить проблему в верхних эшелонах нашего ведомства?
Японец усмехнулся.
– Именно это я сейчас и делаю.
– Ну, – Сюняев усмехнулся в свою очередь. – Лично я не могу претендовать… Что же касается Петра Яновича – он фигура заметная, но… Я имею в виду более высокий уровень.
– Нет, я не счел это необходимым и даже целесообразным. Пока. Видите ли, господин Сюняев, я не смог установить, кому именно следует адресовать свои сомнения. Обращаться в коллегиальный орган пока преждевременно, поскольку выводы чисто статистические, и никаких конкретных мер предложить я не могу. Точнее говоря, все необходимые меры – я имею в виду ограничения, запреты, и так далее – уже приняты, а ужесточение их ни к чему хорошему не приведет. Пойдут разговоры, начнутся протесты…
– Понимаю.
– Именно на это я и надеялся. Теперь перейдем к другой тенденции, мною выявленной. Вне всяких сомнений, вы в курсе того, что примерно двадцать лет назад была принята достаточно обширная программа исследования трансплутоновых объектов. Однако, впоследствии эта программа по каким-то не вполне понятным причинам была признана неперспективной, и внимание ученых было привлечено к исследованию планет-гигантов.
– Кем признана? – осведомился Сюняев.
– На этот вопрос я ответить не могу, но я знаю человека, способного найти ответ на данный вопрос, равно, как и на вопрос, кем именно привлекалось внимание, и по какой причине.
Похоже, Таккакацу улыбнулся, поскольку, Сюняев явственно хихикнул.
"На Гирю намекает", – буркнул Куропаткин.
"Заткнись, – сказал я вежливо. – Слушай!"
– Обратите внимание, что возле Сатурна мы имеем три орбитальные станции, возле Нептуна – две, а возле Юпитера лишь одну. Специализированных станций с задачей исследования малых планет нет ни одной, зато упорно лоббируется проект создания орбитальной базы возле Урана.
– Странно.., – пробормотал Сюняев. – И чем это можно объяснить?
– Объяснить это можно сотней способов. Но удовлетворительно объяснить это нельзя никак. Создается ощущение, что внятной стратегией освоения Внеземелья ГУК, – Таккакацу старательно подчеркнул голосом название нашей фирмы, – не располагает.
– Ага! – возбудился Сюняев, – вы хотите сказать…