Кесарево сечение

– Не так давно, месяца три тому назад, у меня с ней, то есть с Валентиной, состоялся разговор. Не буду вас утомлять подробностями, но я заявил, в конечном итоге, что при ее вздорном характере вести самостоятельную жизнь очень трудно. И все ее шансы связаны с тем, сумеет ли она зацепиться за приличного человека. Ну, вы понимаете, что разговор был… э-э… многоаспектный, и подобное заявление я сделал отчасти в сердцах. Она меня довела до точки своими рассуждениями о выборе жизненной стези, и прочей ерунде. Я ей прямо сказал, что дарований у нее – кот наплакал, амбиции высоки, а подобное сочетание никогда ни к чему хорошему не приводило. Тогда Валентина в довольно вызывающей форме обвинила меня в том, что я создал невыносимую атмосферу в семье, исключив любые совместные мероприятия с лицами противоположного пола. Имелось в виду, что я, после очередного шабаша с однокурсниками у нас дома, категорически запретил устраивать нечто подобное впредь. Она заявила, что у нее нет никакой возможности сделать правильный выбор. Я, в ответ, заметил, что правильный выбор у нее в далекой перспективе, а пока следует поднабраться ума и получить минимальное образование. Она, в свою очередь, заявила, мол, для того, чтобы набраться ума, нужен источник, а его-то она и не наблюдает ни в какой своей окрестности.

Согласитесь, Глеб Сергеевич, форма была весьма вызывающей и даже, я бы сказал, оскорбительной. И я попался на эту удочку! Валентина предложила мне познакомить ее с каким-нибудь приличным молодым человеком из числа знакомых, не причисляемых мною к шалопаям, и содержащих упомянутый источник. Согласитесь, Глеб, в числе моих знакомых достаточно мало лиц, возраст которых… э-э-э… не столь резко контрастировал бы с возрастом Валентины. Но я согласился, имея в виду вас, или, скажем, того же Куропаткина…

– Я обязательно информирую об этом Василия.

– Возможно, этого не стоит делать из педагогических соображений. – усомнился Валерий Алексеевич.

– В соответствующей форме, – я улыбнулся.

– На ваше усмотрение. Василия я считаю достаточно… э-э… способным и толковым молодым человеком, но ему не хватает целеустремленности. Кроме того, он еще очень молод, и неизвестно, какое влияние на него оказала бы Валентина. А на той вечеринке у Петра Яновича, вы были представлены, и позже я характеризовал вас как э-э… в высшей степени положительного молодого человека, подающего большие надежды. Она осведомилась, действительно ли подающего, и так ли уж большие? Я, безусловно, подтвердил вашу репутацию, ибо оцениваю ваши перспективы весьма высоко.

– Благодарю, – я церемонно поклонился.

– Нет, Глеб, я не такой осел, как ты думаешь, – Валерий Алексеевич опять перешел на "ты". – Просто я имел в виду, что Валентине было бы полезно расширить круг общения. Возраст, возраст – вот проблема! Ну что за компания – двадцатилетние мальчишки? Студентики, несмышленыши! Что они знают о жизни? Что у них на уме, кроме сексуальных фантазий? Вы себя помните в двадцать лет?

– Смутно, – я подавил улыбку.

– А вот я – помню. Одно гигантское, необъятное самолюбие. Желание стать великим человеком и утереть нос имяреку из параллельной группы. Им, кстати, был Петр Янович. Мы оба – лингвисты.

– Так вы знакомы с ним со студенческой скамьи?

– И даже более того. Вечные друзья-соперники… Славное было время, славное!.. Вся жизнь впереди, не то что теперь… М-мда… А после вечеринки, ты знаешь, моя жена взяла тебя на заметку.

– Может быть в вас говорит ревность? – как бы в шутку заметил я.

– Х-ха! – Сюняев хлопнул меня по плечу. – Ревность? А что, вполне! Ведь ей всего-то пятьдесят три. Известны исторические прецеденты… Нет, мой юный друг, нет. Скажу больше, если бы кто-то за ней приударил, в разумных, конечно, пределах, я бы и пальцем не пошевелил. Нет лучшего способа умиротворить женщину, как предоставить ей свободу, а потом прищучить и оставить с комплексом вины… Но это – пройденный этап, – заметил он туманно.

– А вы философ, Валерий Алексеевич! Снимаю перед вами шляпу.

– Положение обязывает!.. – Он задумался. – Не знаю, Глеб, как к тебе.. э-э… подъехать. Условности, условности… Давай так. Буду откровенен, вот эта самая Валентина вселилась в твою квартиру. И мы с тобой вступили в отношения. Мы теперь как бы соседи, во всяком случае, люди не чужие. У нас общая проблема – Валентина. Она способна на многое, и черт его знает, что она завтра выкинет! Ты одинок, возможно, у тебя какие-то свои планы, скажем, женщина или что-то в этом роде. Она этого не понимает – девица абсолютно беспардонная. Ты же интеллигентный человек, не можешь ее просто взять и выставить. Надо искать предлог… Ну, над этим мы совместно еще подумаем. А пока меня волнует только одно: я должен быть в курсе событий. Чтобы, в случае чего, можно было бы успеть повлиять на их ход. А то ведь она, шельма, завтра рванет на Венеру, и никто знать не будет. Ты успел что-то понять в ее характере?

– Кое-что – да. Проблема в том, что вы хотите успеть повлиять, а вот она, как раз, хочет обрести свободу от вашего влияния, и начать самостоятельную жизнь.