Кесарево сечение

– Еда должна иметь индивидуальность, – сказал Гиря, подчеркивая свою мысль ножом. – Может быть, моему внутреннему состоянию сегодня больше соответствует подгоревшее мясо – откуда я знаю. Так я его и… подгорю. Мы вообще унифицировали все подряд без разбору. Спим – одинаково, едим одинаково, а значит и думаем – что?

– Одинаково, – догадался я.

– Да нет, думаем-то мы все по-разному, а вот выдумываем одно и то же. В общем, я с этим борюсь, поелику это возможно, – резюмировал он.

Перед началом приема пищи Петр Янович выудил из шкафа бутылку коньяка, и предложил, как он выразился, приватно выпить.

– А повод? – спросил я.

– Повод есть. Надо Калуцу помянуть. Да и вообще стресс снять. Второе то, что без бутылки хорошего разговора не получится. Если бы мы пошли со всеми в "Харчевню" – вышла бы попойка, а с этим я борюсь, равно как и с тем, что Сюняев обвиняет меня в пристрастии к коньячку. Он хочет меня унифицировать и заставить пить какую-то дрянь, вроде ликера… Ну, давай, царствие ему небесное, и будем здоровы!

Мы выпили, закусили спагетти, добавили для верности по соленому огурчику, но дальше разошлись во мнениях. Я предпочел кофе, а Гиря – чай с вареньем.

– Так, – сказал Гиря, – у нас в запасе примерно час – засекай время. Что тебе известно о Калуце и истории с "Вавиловым"?

– Вообще? – я отхлебнул из чашки. – Это какой-то важный чин в области психологии и информатики. Специалист по мозгам. Когда-то у него была крупная стычка с ГУКом на почве аварии с рейдером "Вавилов". Но потом все утряслось и пошло как по маслу.

– Не то слово! – воскликнул Гиря. – Наступила такая тишь и Божья благодать, что муха не летит!.. Тебе не мешает, что я так эмоционально? Это коньяк действует – сейчас пройдет. – он тряхнул головой. – Дело в том, что дознание по факту катастрофы проводил я. Именно тогда умер Спиридонов, и мне пришлось заниматься большой политикой. ГУК и Калуцу мирил я. Собственно, на этом я и вырос до своего нынешнего размера.

– А что, в этом деле есть какие-то подводные камни?

Гиря искоса взглянул на меня, как бы оценивая, действительно ли я совершенно не в курсе. А потом очень серьезно сказал:

– Не камни, Глеб, – Кордильеры и Гималаи. – Сделаем так: сейчас – краткий экскурс. Потом ты выберешь время и тщательно ознакомишься с официальным отчетом под нужным углом зрения. Потом доложишь мне свое непредвзятое мнение. Потом я ознакомлю тебя с дополнительными материалами из моей синей папки. А потом доложу все что знаю и думаю. Начну с того, что, по моему мнению, Калуца не умер. Он только закончил свой земной путь. Дело в том, что он бессмертен.

– В каком смысле?

– Он умер, но дело его живет. И даже, как мне кажется, несколько более того… Суть происшествия с "Вавиловым" такова. Примерно лет двадцать тому назад некто Калуца, работая над проблемой мышления, личности, индивидуальности, и тэ пе, то есть, всего того, что выделяет человека, как существо разумное, из ряда прочих Божьих тварей, обнаружил возможность передачи информации из подкорки в подкорку напрямую… Я понятно излагаю?

– Не вполне.

– И даже более того, – Гиря потыкал вилкой в пустую тарелку. – Технические подробности я опускаю, тем более, что толком они мне и не известны. Звучит так: "перекрестное резонансное транслирование поля биопотенциалов в режиме усиления". Спустя какое-то время, для того, чтобы избавиться от помех и земного электромагнитного биофона, Калуца решил провести эксперименты в космосе. У него был друг – лицо весьма в то время авторитетное в околокосмических кругах. Он сумел как-то встроить замыслы Калуци в планы полета "Вавилова", легализовал того на борту в качестве кока, загрузил необходимую аппаратуру, и они полетели. По ходу дела выяснилось, что в результате экспериментов личности членов экипажа перемешались.

– То есть?! – изумился я.

– То есть в некоторых телах их оказалось две, а кое в каких даже три… Не перебивай!.. Сейчас я и сам сомневаюсь, но тогда это было мне очевидно. Хотя… Ведь в подкорку к каждому не залезешь… Так, или иначе, но до места они не долетели. По дороге они столкнулись с бел-горюч камнем, причем в таком месте, где их не было и быть не могло. Из всего экипажа в живых остались трое. Один впоследствии погиб, остались Сомов и Калуца. Причем Калуца – комплексная личность типа "гений", а вот Сомов – комплексная личность типа "мудрец". Нынешний Сомов – бывший Владимир Сомов, но там был еще один Сомов – Евгений. Он погиб. Дочь этого последнего Сомова считает нынешнего своим отцом, хотя биологически он таковым не является. А эта дочь, между прочим, моя сноха.

– Марина?