Керченское сражение. От Крыма до Рима

Ранней весной, согласно предписанию, отряд Кин-сбергена приступил к крейсированию вдоль Южного берега Крыма. Отправляя в море отряд Чичагова, вице-адмирал Сенявин не посчитал лишним напомнить ему:

— Поимей в виду, Василий Иванович, турки после прошлогодних неудач остервенели, будут на рожон лезть. К тому же у них до сих пор намного более наших корабликов. Потому особливо в стычку не ввязывайся. Твоя цель генеральная — не пропустить супостата че­рез Керченский пролив в Азовское море.

Три недели патрулировал Василий Чичагов от Кы-зыл-Таша в направлении к Абрау-Дюрсо. Присматри­вался к новому для него району плавания, посматривал на верхушки мачт, где на весеннем ветру трепетал вым­пел младшего флагмана, то и дело вскидывал подзор­ную трубу, всматривался в горизонт. С непривычки яр­кое солнце слепило глаза контр-адмирала, привыкше­го к хмурым небесам на Балтике.

В полдень 9 июня часовой матрос-наблюдатель, как называли их, марсовый, перегнувшись с площадки фор-марса, прокричал:

— Неприятельские паруса на зюйде!

Чичагов перевел подзорную трубу влево. Один за другим из далекого марева выплывали паруса трехмач­товых кораблей. Быстро прикинув, Чичагов понял, что перед ним эскадра более двух десятков вымпелов. Не­приятель шел строем двух кильватерных колонн. На головных линейных кораблях турок развевались адмиральский и вице-адмиральский флаги.

Чичагов оглянулся за корму. В кильватер ему ровно держали строй три фрегата и два «новоманерных» ко­рабля. Далеко, у горизонта, маячила гора Митридат, подле Керчи.

«Принимать бой смысла нет, — сразу смекнул Чи­чагов, — но и показывать корму не к лицу».

— Поднять сигнал, курс пять румбов вправо. Изго­товиться к бою!

Контр-адмирал решил разойтись с турками на предельной дистанции. Когда головные корабли по­равнялись, турецкий флагман первым открыл беспо­рядочный огонь. Ядра пенили воду далеко от бортов русских кораблей. Чичагов медлил, ответный огонь не открывал.

— Неча боевые припасы впустую тратить!

Когда строй достиг середины колонны турецкой эс­кадры, Чичагов распорядился произвести для остраст­ки неприятеля несколько залпов. В это же время он за­метил, что часть турецкой эскадры под адмиральским флагом устремилась к проливу.

Чичагов сразу разгадал замысел неприятеля — от­резать русский отряд от пролива.

— Поднять сигнал: «Поворот на обратный галс! По­ставить все паруса!»

И на этот раз турки просчитались. Отряд Чичагова первым, уже в сумерках, подоспел к проливу и строем фронта, перегородив пролив, отдал якоря. Турецкий флагман не отважился лезть под огонь русских пушек в ночную темь и отвернул в море…

Чичагов ночью отправил нарочного с ботом в Таган­рог, доложить Сенявину обстановку.

С рассветом турецкая эскадра сделала попытку про­рваться в Азовское море. Но тактический прием рус­ского адмирала оказался превосходным. Поперек про­лива стояло на якорях пять русских кораблей, в про­лив мог войти лишь один корабль турок, который встречал залп носовых бомбард русской эскадры. Дол­го маневрировал турецкий флагман перед входом в пролив у мыса Тузла, но в конце концов ретировался.

Спустя два дня подоспел из Таганрога Сенявин. Он похвалил сметку Чичагова, поднял свой флаг на фрегате «Первый», ожидая новой атаки неприятеля. Одно­временно он послал на берег артиллериста.

— Поезжай к генералу Дельвигу и передай мое рас­поряжение передвинуть крепостные орудия ближе к нашей диспозиции, дабы своим огнем содействовать корабельным пушкам. Больно велико у турок орудий на эскадре супротив нашенских. Превосходят, почи­тай, многократно.

В утренней дымке 28 июня показалась вражеская эскадра. Медленно приближаясь, с дальней дистан­ции открыли первыми огонь турецкие корабли. Как и прежде, завеса всплесков поднялась за добрый де­сяток кабельтов до линии русской эскадры. Сенявин невозмутимо рассматривал в подзорную трубу при­ближающегося противника. Орудия русских кораб­лей не отвечали. Как и Чичагов, командующий Азов­ской флотилии бережно относился к расходу пороха и ядер. Знал, каких трудов стоило доставить их из России.

— Передать на бомбардиры, выдвинуться в первую линию. Остальным кораблям изготовиться к пальбе бомбами.

Прошло немного времени, передовые турецкие ко­рабли сблизились на дистанцию действенного огня и, внезапно замедлив ход, приостановились.

Сенявин, не сдерживая улыбки, хлопнул подзорной трубой по ладони.

— Ну вот, басурмане, и попались! — вице-адмирал кивнул на топ-мачты, где едва шевелился вым­пел. — Поднять сигнал: «Открыть огонь!»

Спустя минуту-другую на передние турецкие ко­рабли обрушился шквал картечи, посыпались бомбы на обмякшие от безветрия паруса кораблей противни­ка. Было видно, что там началась паника, спешно спу­скали шлюпки, заводили буксирные концы, развора­чивали дымящиеся от пожаров корабли на курс рети­рады…

Так бесславно закончилась последняя попытка ту­рецкого флота в этой войне взять реванш на море у рус­ских моряков.