Кентавр

Никогда прежде в своей жизни женщина не восхищалась мужчиной больше, чем в этот самый миг, когда видела, как он идет навстречу опасности. Ничего более ужасного и отвратительного ей видеть не приходилось ни раньше, ни позже. Жалость и страх погрузили ее в море страсти и безответного желания. Мужчина, который шел навстречу своей судьбе, покорил ее, а она ничем не могла ему помочь, только оставалась безмолвным свидетелем. Не в человеческих силах противиться тому, что продиктовано волею небес.

Тут глаза женщины случайно остановились на складках отброшенного покрывала. Оно лежало в ногах, и скрытые тенью контуры практически не были видны. Если бы Моника не двигалась, оно бы и осталось лежать так до самого утра. Но Моника шевельнулась и во сне перевернулась на другой бок. Она вытянула свои маленькие ножки, чтобы поудобнее устроиться, и тем самым еще больше смяла и отбросила тяжелое покрывало к краю постели. И тут в складках покрывала появилась фигурка… Очень маленькая фигурка… До этого она была скрыта тенью. Теперь ее словно вытолкнула распрямившаяся пружина. Казалось, фигурка выпрыгнула из темноты. Двигалась она пугающе стремительно. Крошечная, но чрезвычайно страшная — ее злобное личико, движения рук и ног, как и яркий блеск глаз, были похожи на человеческие. Воплотившееся в нелепую оболочку чудовищное и агрессивное зло.

Это была кукла!..

Она карабкалась по складкам шелкового покрывала, неумолимо продвигаясь вперед к намеченной цели. То, что у нее есть цель, было абсолютно понятно. Кукольные стеклянные глаза были устремлены не на испуганную гувернантку, а туда, где стоял полковник Мастерс.

Невольное движение женщины с целью защитить осталось незавершенным.

Она инстинктивно обернулась и положила руки ему на плечи, но он тотчас их сбросил.

— Пусть эта чертова кукла подойдет, — закричал полковник. — Я покончу с ней!

Он яростно оттолкнул женщину в сторону.

Кукла шла на него. Шарниры ее вывернутых крохотных рук и ног поскрипывали — этот звук мадам Йоцка слышала уже не раз. И звуки, похожие на слова, она слышала, но тогда не понимала: buth laga. А теперь их наполнял ужасный смысл: месть.

Эти слова произносились с шипением и свистом, но все же слышались явственно, а чудовище приближалось с неимоверной скоростью.

Прежде чем полковник Мастерс успел двинуться, чтобы защититься, кукла прыгнула с кровати и вцепилась в него. Подобно дикарю, это маленькое невероятное создание впилось своими крошечными челюстями в горло полковника и крепко их сжало.

Все это случилось мгновенно, мгновенно и закончилось. В памяти мадам эти события оставили впечатление удара молнии, отпечатались в черно-белых цветах. Все ее способности, как после удара настоящей молнии, были на мгновение парализованы, будто не было ничего до и не будет ничего после. Она смотрела на происходящее, но не осознавала, что происходит. Неподвижная и бессловесная.

А полковник Мастерс стоял рядом так спокойно, словно ничего необычного не происходило. Он полностью владел собой и был собран. В момент нападения ни одного слова не сорвалось с его губ, он не стал защищаться. С чем бы он ни встретился — полковник, по-видимому, был готов на все. Слова, которые он теперь проронил, казались еще более ужасными из-за своей абсолютной обыденности.

— Наверное… вам следует немного расправить покрывало?

Здравый смысл всегда дает возможность затушить пожар истерики. У мадам Йоцки перехватило дыхание, но она подчинилась — как во сне пошла выполнять приказ, одновременно видя, как он резко отбрасывает что-то от своей шеи, словно пчелу, москита или какое-то другое ядовитое насекомое, пытавшееся его ужалить. Больше она ничего не запомнила, так как он более ничего и не сделал, оставаясь все таким же спокойным.

Неловко разглаживая складки, женщина пыталась расправить покрывало и тут обнаружила, что Моника, проснувшись, сидит на кровати.

— О, Доцка, — ты здесь! — еще не оправившись ото сна, она назвала гувернантку самым ласковым именем. — И папа тоже! О господи!..

— Мы зашли, чтобы поправить тебе одеяло, дорогая, — запинаясь, пробормотала женщина, едва понимая, что говорит. — Спи, спи.

Автоматически, не вникая в смысл слов, мадам Йоцка успокаивала девочку.

— И папа с тобой! — взволнованно повторила та. Сон еще не отпустил ее окончательно, и она не могла понять, что происходит. — О-о! О-о! — воскликнула она, протягивая руки.

Описание этого краткого обмена репликами заняло гораздо больше времени, чем сопровождавшие его действия. Все произошло в считаные секунды. Никаких других звуков не раздавалось, разве что глубокий вдох Мастерса. Но было кое-что еще — мадам готова была поклясться именем своего варшавского духовника и даже побожиться, что видела это.

В моменты оцепенения и стресса отнюдь не чувства дают сбой — их реакция, напротив, интенсивней и быстрей! — дольше проходит осознание происходящего. Оцепеневший мозг служит преградой, и восприятие замедляется.