Кенозёры

Поля, берёзы, озеро без края
И дом на всех ветрах — на берегу.
Моя деревня русская, простая,
Твой светлый образ в сердце берегу.
Озорником весёлым в мир вбегая,
Я детство здесь оставил навсегда.
И вот опять, как повесть, я листаю
Промчавшиеся юные года.
Мы родились — война уж отгремела,
Но в каждом доме тень её жила.
Она с настенных карточек глядела
На наши ежедневные дела.
Игрушки в детстве делали мы сами.
Имел я деревянный автомат,
И крепкую берёзовую саблю,
И звёздочку на шапке, как солдат,
И не было вкуснее и желанней
Картошки, испечённой на огне,
И горсть гороха свежего в кармане
Была нам слаще пряников вдвойне.
Я пас коней на выгоне с друзьями
И с дедом рыбу в озере ловил.
По осени, как все, за колосками
С большой корзиной в поле выходил.
За чёрным хлебом часто в магазине
Стоял я, сонный, бабки впереди.
Глядел, как продавец наш половинил
Буханки хлеба на своей груди.
А буквы первые я узнавал в постели,
По заголовкам выцветших газет:
В избе все стены «Правдою» пестрели,
Чистейшей правдой пережитых лет.
…Сейчас другие тут растут мальчишки,
Другая жизнь, другая новь идёт,
Другие объявления и книжки
Читает деревенский мой народ.
Совсем другие у людей тревоги.
Приметы века — перемен пора:
Грузовики грохочут по дороге,
А на полях комбайны, трактора.
Над крышами домов — телеантенны —
Квадратные стальные пауки…
Но я в одном не вижу изменений:
Живут трудом и правдой земляки,
Над озером плывут всё так же зори,
И розовые стынут облака,
И горсть гороха свежего из поля,
Как в детстве, и желанна, и сладка.

1974 г.

Гузенька

Лесная Гузенька-река
Среди болот и ёлок
Бежит — чуть шире ручейка,
И путь её недолог.
Издалека и не видна
На северном просторе.
Но без таких вот, как она,
Мельчать бы стало море.
В природе всё имеет смысл —
Даёшься только диву.
Как мир, банальна эта мысль,
Как мир, и справедлива.

1969 г.

Бабка Марфа

Я гощу у бабки Марфы,
В приозёрной стороне.
Бабка вяжет внуку шарфик
И рассказывает мне.
— Жить одной на свете худо,
День молчишь, сидишь в углу,
Не за кем помыть посуду,
Некого позвать к столу.
Смерти Бог не уподобил,
Что поделать? Надо ждать!
Вот хочу сменить обои —
Будет в доме благодать.
Дочка письма шлёт и молит
Бросить всё, приехать к ней.
Мне без воли жить, как в доле,
Смерти кажется страшней.
Вся в морщинках-паутинках,
На плечах висит жакет,
А над ситцевой косынкой
Голубой струится свет.
Божий свет, как на иконе
Над Христосовым челом.
Бабка хочет жить на воле,
Воля ей — родимый дом.

Беда