Кельтские мифы

– Тебе же будет лучше, юный герой с неизвестным именем, если ты освободишь себя от клятвы, потому что тогда я не буду драться с тобой и не убью тебя.

На это Конлах ответил:

– Если я возьму над тобой верх, как взял над твоим другом, то покрою себя великой славой. А если я нарушу клятву, все станут надо мной смеяться и будут говорить, что я струсил. Никому на земле не скажу я своего имени. Но если бы не клятва, то нет другого мужа на земле, которому я бы с большей охотой поведал, кто я и откуда, потому что мне нравится твое лицо. Не думай, доблестный герой Ирландии, что тебе легко достанется моя слава.

Они стали биться, и все вокруг дивились на юношу, который оказался достойным противником Кухулину.

Долго они бились, ни в чем не уступая друг другу, пока в конце концов Конлаху не удалось потеснить Кухулина. И понял Кухулин, пусть он много одолел героев и убил много врагов, пусть владеет он оружием лучше всех на земле, на сей раз ему несдобровать.

Он призвал Каэ Булг, и снизошел на него гнев, огонь вспыхнул над его головой, и по этому знаку узнал Конлах своего отца Кухулина, как раз когда заносил для удара копье, поэтому отвел он копье, и оно пролетело мимо. А Кухулин со всей сошедшей на него яростью метнул свое копье, и оно поразило юношу. Конлах упал на землю.

Тогда сказал Кухулин:

– Ну, юный герой, называй свое имя, потому что тебе недолго осталось жить.

Конлах показал ему перстень.

– Подойди ко мне, и пусть мои воины тоже подойдут поближе. Месть убила меня. Конлах я, сын Пса, наследника милого Дандеалгана. В Дан Скатах дал я клятву, которая убила меня.

– Жаль, что не было здесь твоей матери и некому было остановить копье, поразившее тебя.

– Моя мать виновата в моей смерти, потому что она взяла с меня клятву и она послала меня сюда мериться с тобой силой.

– Твоя мать виновата в твоей смерти! – вскричал Кухулин. – Не может она без хитростей! Из-за нее льем мы теперь слезы!

– Ни разу до сих пор не назвал я себя и ни разу никому не рассказал о себе. Ох, Кухулин Острый Меч, если бы ты знал, кто я, когда я нарочно метнул копье мимо!

Страдание исказило лицо Конлаха, и Кухулин взял меч и мечом ударил его, чтобы не длить его страдания и печали. Горе и ярость охватили Кухулина, и он вскричал:

– Горе тебе, о сын Айфе, что в Уладе отыскал ты меня, Пса из Куальнге.

Если бы я и мой доблестный Конлах сражались на одной стороне, все мужчины Ирландии от моря и до моря, даже сойдясь вместе, не сравнились бы с нами. Горе мне, когда я вижу меч и щит Конлаха. Горе мне, что некому мне отомстить за его смерть.

Если бы даже сам король убил его, не медлил бы я воздать ему сторицей.

Счастье Дома Алой Ветви и всех честных героев, что не они убили моего сына.

Счастье победоносного Лойгайре, что не от его руки пал мой сын. Счастье героев Конала, что не они убили тебя. Счастье их, что не встретились они потом со мной на равнине Махи.

Счастье могучего Форбуиде, счастье Дабтаха, Черного Жука Улада. Счастье Кормака Конд Лонгаса, что не помог ты мне, что не от твоего меча пал мой сын.

Горе мне, что не на просторах Мунстера или Лейнстера, прославленного острыми мечами, и не в Круахане, прославленном могучими воинами, сражен мой доблестный Конлах.

Горе мне, что не в стране Круитне воинственных фианов ты пал в битве, и не в стране греков, и не в другой далекой стране, и некому мне мстить за тебя.

И не в Испании, и не в Сорхе, и не в стране саксов сражен он, чтобы не лежала его смерть камнем у меня на сердце.

Счастье мужей Альбана, что не они обесславили тебя, и счастье мужей Галла.

О горе мне! Я виноват в смерти моего сына, о Конлах Красное Копье, это я сам пролил твою кровь.