Читаем Келе полностью

Люди не спешили выглянуть из домов наружу, во двор, где на земле слой льдинок уже начинал подтаивать; женщины сгорбившись сидели у печки и со слезами прикидывали, что осталось от нынешнего урожая; все планы на покупку одежды, обуви, хлеба для семьи рухнули, потому как окончательный расчет природа уже произвела. Убытки и урон в каждом доме, и общая беда объединила всех селян.

Янош Смородина и Берти какое-то время молча смотрели друг на друга, затем Смородина тяжело поднялся.

— Ну, что ж, Берти, пойдем поглядим.

— Успеется, куда спешить…

— И то правда… Придется нам начинать сызнова.

— Ну и начнем, за чем дело стало, — не унывал Берти; затем и он тоже поднялся и отворил дверь наружу. — Для начала надо крышу чинить, — он указал на куски дранки, валявшиеся на земле. — Ах ты, будь она трижды неладная, эта чертова погода!

— Гроза бы еще полбеды, — Смородина зашагал к саду. — Ты чувствуешь, какой холодище? Глядишь, еще мороз ударит…

— Не думаю, — Берти внимательно посмотрел на небо. — По-моему, сейчас солнце проглянет.

Облака растянулись тонкой завесой, края их посветлели, а ветер живо гнал их к югу. На западе проглянул кусочек чистого неба. Луг был окутан клубами пара: это таял выпавший град. В ветвях яблони удивленно, чуть ли не весело воскликнула синица, радуясь тому, что благополучно переждала непогоду в уютном дупле, но тут же и смолкла, обнаружив, что на дереве не осталось ни гусениц, ни куколок. Скоропуты тоже почти не пострадали от града, укрывшись в густых зарослях кустарника, вот только скоропутиху пребольно стукнуло по носу градиной, отчего птица вынуждена была держать голову несколько набок, однако этим все их беды и ограничивались. Но не так-то легко отделалась дроздовидная камышовка.

— Тири-тири-тири-крек-крек-крек, — жалобно плакала камышовка, — погибло гнездо, погибли мои птенцы…

Порывом ветра камышовку буквально сдуло с гнезда, так что она уцелела чудом, гнездо же ее доверху засыпало крупными ледяными горошинами. Лед-то растаял, но птенцы погибли.

На высоком берегу ручья недвижно застыли два аиста. У аистихи крылья в крови, у аиста проглядывает кожа на голове, — острый лед прошелся по ней точно бритвой. Аисты стоят и смотрят перед собою, но ничего не видят, погруженные глубоко в себя. Они неподвижны, и в этой их окаменелой неподвижности столько безысходной тоски, что ее не излить в самом душераздирающем плаче.

Сжавшись, стоят они, точно надгробья, которые и без слов говорят о смерти.

Ветер сорвал крону со старой ольхи и вместе с гнездом опрокинул ее в ил. Птенцы погибли в одно мгновенье — их раздавило ветвями, — а родителей ветер подхватил и понес играючи, точно бумажных журавликов. Но аисты вернулись обратно; и достаточно было одного взгляда на опрокинутую вверх тормашками крону, чтобы убедиться: случилось непоправимое. С той минуты они и стоят на берегу ручья. В водах ручья сейчас не видно ни света, ни тени, там нет ничего, кроме взбаламученного, желтого ила. Возвышаются на берегу два аиста, неподвижные и безмолвные, они оплакивают погибших детей.

Мишка и Келе какое-то время тихо постояли в дверях сарая. Вопреки обыкновению, молчал и Мишка: он чувствовал, что аист не только держится отчужденно, но и всеми нитями своего существа привязан к чужому, далекому миру.

— Я пойду к себе на место, Мишка.

— Ступай, Келе, теперь все равно твое место не с нами.

На это Келе не счел нужным ответить. Одним-двумя взмахами крыльев он преодолел расстояние до печной трубы. Сперва он увидел двоих людей, которые, сокрушенно качая головами, шлепали по грязи, а повернувшись в сторону луга, сразу заметил на верхушке ольхи свежий, белый надлом, сверкнувший в лучах полуденного солнца.

— Гнездо!

Аист взлетел, сделал круг над сломленным деревом, затем тихо опустился подле молодой пары. Сел и крылья сложил так же плотно, как те двое. Три аиста стояли не шелохнувшись, и все же в воздухе, в журчании воды, в тихом шелесте словно звучала горькая жалоба осиротевших птиц.

Долго они стояли так, затем Келе шевельнулся и схватил подвернувшегося ему кузнечика. Келе вовсе не был голоден, просто он хотел подать пример своим собратьям:

— Идите охотиться! — таков был смысл его движения. Надо жить дальше, вам предстоит заложить будущее гнездо.

Когда Келе пролетал над садом, Смородина задумчиво посмотрел ему вслед.

— Послушай, Берти, что-то уток наших нигде не видать.

— И впрямь! — спохватился Берти. — Неужто их градом побило?

Он поспешно направился к калитке.

Нет, уток не побило градом. С утками вообще не так-то легко справиться даже стихиям. Изрядно потрепанные, но не сломленные духом, они, весело хлюпая, цедили воду. Правда, у одной из них заплыл глаз, другая не могла повернуть головы, у третьей на макушке вспухла шишка размером с добрый орех, однако это хорошему настроению не помеха…

— Кря-кря-кря, а вот и Берти!.. Ну и натерпелись мы страху, нас тут чуть не побило этими холодными горошинами, но теперь все в порядке…

Берти сосредоточенно пересчитывал уток по головам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Илья Муромец
Илья Муромец

Вот уже четыре года, как Илья Муромец брошен в глубокий погреб по приказу Владимира Красно Солнышко. Не раз успел пожалеть Великий Князь о том, что в минуту гнева послушался дурных советчиков и заточил в подземной тюрьме Первого Богатыря Русской земли. Дружина и киевское войско от такой обиды разъехались по домам, богатыри и вовсе из княжьей воли ушли. Всей воинской силы в Киеве — дружинная молодежь да порубежные воины. А на границах уже собирается гроза — в степи появился новый хакан Калин, впервые объединивший под своей рукой все печенежские орды. Невиданное войско собрал степной царь и теперь идет на Русь войной, угрожая стереть с лица земли города, вырубить всех, не щадя ни старого, ни малого. Забыв гордость, князь кланяется богатырю, просит выйти из поруба и встать за Русскую землю, не помня старых обид...В новой повести Ивана Кошкина русские витязи предстают с несколько неожиданной стороны, но тут уж ничего не поделаешь — подлинные былины сильно отличаются от тех пересказов, что знакомы нам с детства. Необыкновенные люди с обыкновенными страстями, богатыри Заставы и воины княжеских дружин живут своими жизнями, их судьбы несхожи. Кто-то ищет чести, кто-то — высоких мест, кто-то — богатства. Как ответят они на отчаянный призыв Русской земли? Придут ли на помощь Киеву?

Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Детективы / Боевики / Сказки народов мира
Околдованные в звериных шкурах
Околдованные в звериных шкурах

В четвёртой книге серии Катерине придётся открыть врата в Лукоморье прямо на уроке. Она столкнётся со скалистыми драконами, найдёт в людском мире птенца алконоста, и встретится со сказочными мышами-норушами. Вместе с ней и Степаном в туман отправится Кирилл — один из Катиных одноклассников, который очень сомневается, а надо ли ему оставаться в сказочном мире. Сказочница спасёт от гибели княжеского сына, превращенного мачехой в пса, и его семью. Познакомится с медведем, который стал таким по собственному желанию, и узнает на что способна Баба-Яга, обманутая хитрым царевичем. Один из самых могущественных магов предложит ей власть над сказочными землями. Катерине придется устраивать похищение царской невесты, которую не ценит её жених, и выручать Бурого Волка, попавшего в плен к своему старинному врагу, царю Кусману. А её саму уведут от друзей и едва не лишат памяти сказочные нянюшки. Приключения продолжаются!

Ольга Станиславовна Назарова

Сказки народов мира / Самиздат, сетевая литература