Кехо

— Наконец-то, — облегченно выдохнул Лидс, глядя на Юти. — Я уж искренне начал сомневаться в тебе.

— Что теперь? — спросила девочка, чуть не упав на землю.

Чтобы не грохнуться вниз лицом, она выставил руку. Ладонь смяла плотный снег и тысячи острых иголок закололи пальцы. Выход в обычное состояние получился неожиданным и неприятным.

— Еще неделю мы поупражняемся в переключении энергии, а потом я научу тебя одной из специализаций миели.

— Какой? — спрятала Юти руку под рубаху, отогревая теплом собственного тела.

— О, их великое множество. Например, абсолютной памяти. Любое событие в твоей жизни ты будешь способна превратить с манускрипт, положить его на полочку в чертогах разума и извлечь, когда того потребует время. Или логическому умозаключению. С его помощью ты сможешь проследить, как одно вытекает из другого и может привести к третьему. Или яснознанию. Тогда, как только ты возьмешь в руки предмет, то спустя короткое время расскажешь о нем все.

Глаза Лидса блестели лихорадочным возбуждением, а сам он запыхался. Потому и остановился, чтобы перевести дух.

— Но самые распространенные способности среди смертных, это управление. Зверем или человеком. Обычно я разношу их по разным пальцам, иначе велик риск не преуспеть ни в чем. У тебя есть достаточно времени подумать над первой специализацией.

Синие губы Юти чуть заметно дернулись. Она улыбнулась.

— Я уже все решила.

Глава 21

— И все-таки ты меня удивила, — рассуждал вслух Ерикан. — Мне казалось, что подростку твоих лет интересны совсем другие способности.

— Подростку моих лет больше интересно стать мастером-кехо, — огрызнулась Одаренная. — И, может, мы перенесем этот разговор для более подходящего момента?!

Если Лидс целых полдня пытал ее, желая разузнать, чем вызвано решение девочки, то учитель отмолчался в свойственной ему манере. Юти на мгновение показалось, что он попросту принял ее выбор. Может, даже посчитал правильным. Кто знает, что творится в голове у Ерикана? В любом случае, наставник не пытался обсудить с ней кольцо, появившееся на пальце левой ноги. И вот теперь, когда для разговора подвернулось самое неподходящее время и место…

Ветер хлестал Юти, заставляя слезы катиться по замерзшим щекам. Переброшенные через плечо снегоступы, выданные Лидсом, резали шею, однако бросить их девочка не могла. Вспоминала пройденный путь и задумывалась, где бы они оказались, если бы не забавные приспособления миели, которые приходилось надевать на ноги.

Зима вошла в полную силу, устлав Пустошь плотным белым полотном. Проходившие по нему существа оставляли глубокие следы, прятавшиеся меж нагих деревьев и кустов звери старались облачиться в светлые, под стать снегу, одеяния. Природа изменилась — стала суровой, словно сердитая мачеха, но вместе с тем не менее привлекательной. Юти не переставала удивляться многообразию мира, про который, казалось, знала все.

И все же девочка лишь утвердилась во мнении, что нынешнее время года не для нее. Холода заставляли душу Юти не петь, а жалобно скулить, подобно обиженному щенку, забившемуся в темный угол. И тем радостнее стало девочке, когда Ерикан сказал, что скоро они покинут Пустошь.

Слоистые, как южный сладкий пирог, облака недоуменно взирали снизу вверх на парочку смертных, переваливших через Хребет Дракона и теперь спускающихся в плодородную долину Ближних земель. Единственное живое существо — худая горная коза с полоумным взглядом, даже перестала работать мощными челюстями, с любопытством рассматривая на невесть откуда взявшихся людей.

Окоченевшие пальцы девочки казались чужими. Юти с трудом цеплялась за острые выступы, продвигаясь вниз крохотными шажочками. Голова стала тяжелой, как казан, полный еды на праздник жертвоприношения, разгоряченная щуплая грудь с трудом поднималась, пытаясь втолкнуть в легкие как можно больше воздуха, а ноги были готовы подкоситься в любой момент.

Когда Ерикан говорил, что есть неплохой способ пересечь Хребет Дракона вдали от застав, Одаренная предполагала, что легкой прогулки не получится. Уж слишком хорошо знала учителя. Если тот говорил «недалеко», то из подобного следовало: «ты сотрешь ноги в кровь, прежде, чем дойдешь до нужного места». Когда замечал, что дело выйдет «несложным», то Юти понимала — редкий из немногочисленных Озаренных будет способен его выполнить.

Как-то она даже высказала учителю свое негодование об этой его «излишней скромности». Но Ерикан только улыбнулся, после чего они продолжили трудный и полный опасностей путь. Юти восприняла это по-своему — нельзя научить старого сторожевого пса не лаять на проходящий караван, если он всю жизнь только тем и занимался. И поздно пытаться переделать мастера-тайтури. А если приложить к этому усилия, то на подобное уйдет много лет.