Каждому своё 3

– Для меня давно все едино. – Блондинка закрыла дверь, надела тактическую подвеску с пистолетом, халат и вышла обратно. – Я уже не понимаю, когда ночь, а когда день.

– Ты пистолет надевала, да? – со знанием дела произнесла Светлана, понизив голос, и в ответ на суровый взгляд Ингеборги сделала клятвенное выражение лица: – Молчу! Я в курсе, что это секрет!

– Весь бункер в курсе, что это секрет, – фыркнула блондинка. – Ты постаралась?

– Я?! – В голосе Светланы сквозила незаслуженная обида. – Почему сразу я?! Между прочим, я про нас никому ничего не рассказываю, только Карену немного и то по секрету! Это Овечкин всем разболтал, мне Карен сказал!

При упоминании о Карене она вновь расстроилась и побрела к сервированному столу, всем своим погруженным в пучины печали видом намекая, что испытывает острую необходимость поговорить об этом. Пришлось пожалеть подругу и пойти навстречу жертве то ли несчастной, то ли нечестной любви, сразу и не сообразишь.

– Что у вас с Кареном? – Ингеборга уселась за стол дежурной медсестры, на время приема пиши становившийся обеденным, и сверилась с выведенным на монитор графиком приема пациентов. По-хорошему времени на еду оставалось минут десять, она сильно просрочила график, пока экспериментировала в операционной. – Так и не наладилось?

– Формально у нас ничего не ломалось. – Светлана немедленно заплакала. – Я боялась, что он заявит о трех новых любовницах, как все! Но он ничего не сделал и даже продолжает заявлять, что тот волос принадлежал уборщице или вообще неизвестно кому, он, типа, не в курсе, это не его проблемы…

– Тогда почему ты в слезах? – удивилась блондинка, налегая на салат, чтобы не терять время.

– Потому что он разговаривал со мной таким злым тоном, что я сразу поняла, что это неправда! – Слезный поток подруги усилился. – А еще перед сменой одна телка, третья любовница телохранителя Брилёва, сказала мне, что Карен давно мечтает от меня избавиться, но Брилёв ему не разрешает, потому что я медик! Она чуть не лопнула от желчи, когда говорила это! Я, конечно, написала на нее жалобу Брилёву, пусть эту сучку вышвырнут обратно на второй уровень, но знаешь, как неприятно?! – Она бросила вилку, уткнулась в Ингеборге в плечо и зарыдала. – Если Брилёв передумает, что я буду делать?! Во всем Центре больше не осталось мужчин, у которых меньше трех женщин! Только Овечкин, но он женат и вообще живет на втором уровне, как бич! И Порфирьев, но он жестокий деспот, и он твой!

– Светик, я очень тебе благодарна, что ты помнишь, что он мой жестокий деспот. – Ингеборга поспешно спрятала улыбку, обнимая подругу. – Хотя в действительности он скорее не мой, а свой собственный.

– Какая разница? – продолжала лить слезы Яковлева. – Он все равно всех ненавидит, и меня тоже.

– Светик, милая, потом поплачешь, хорошо? – Блондинка ласково погладила подругу по черной шевелюре. – У меня девять минут осталось, чтобы поесть. Нам нужно заниматься делом, пациентов бесконечное количество. Ты очень поможешь мне, если возьмешь на себя работу с несложными пациентами.

– Я хочу со сложными! – Светлана достала носовой платок и отработанными движениями принялась стирать слезы, не касаясь макияжа. – Я хочу стать ценным врачом! Тогда он никуда не денется, ему Брилёв не позволит!

– Для этого нужна практика, – мягко произнесла Ингеборга, вновь берясь за вилку. – А ты на работу опаздываешь и тратишь время на слезы.

– Я буду приходить вовремя, – всхлипывала Светлана. – Ингеборга, пожалуйста, научи меня чему-нибудь серьезному! – Видимо, намерения подруги действительно были самыми грандиозными, учитывая, что Яковлевой стало не в лом полностью произнести ее имя. Такое за ней наблюдалось крайне редко и только тогда, когда что-то требовалось ей ну просто очень сильно. – Я должна научиться назло ему!

– Я и так вас постоянно чему-нибудь учу, – вздохнула блондинка. – Но вы не слушаете. У вас у каждой свои проблемы, и они значительно глубже, чем наша работа. Почему ты до сих пор не выучила все стандартные программы?

– У меня не было времени! – попыталась возразить Светлана. – Я строила отношения… – Она вновь принялась всхлипывать. – В списке сто наименований, когда бы я успела…

– Шестьдесят. – Ингеборга разобралась с салатом и посмотрела на хронометр. Надо поторапливаться. – Стандартный список содержит ровно шестьдесят процедур. Сегодня сто третий день после катастрофы. За это время можно было освоить хотя бы поверхностно два десятка самых основных, а не одну лишь стандартную детоксикацию.

– Они все равно ни фига не помогают без ручной корректировки! – оправдывалась Светлана. – А я не знаю, как делать это! И ты совсем ничего не объясняешь, бегаешь молча от одного биорегенератора к другому!