Луч его фонаря посветил вокруг, нащупал контейнер с приспособлениями для ручной дегазации и дезактивации скафандров, и капитан уселся на него, словно на стул. Ингеборга справилась с дверью и бросилась собирать вещи. Бегать в потемках с фонариком по знакомому с детства бункеру было не привыкать, в те годы они с отцом часто играли здесь в прятки, и она невольно вспомнила старые игры. Отец обычно прятался от нее в кладовке, там, где сейчас лежат чемоданы подруг и ее сумки. На мгновение ей очень захотелось вновь найти его там, но до такой степени чудес уже не бывает… Ингеборга подхватила чемоданы, добежала до спальни и побросала в них вещи Светланы и Кристины, собрав все, что удалось найти в свете фонаря. Вроде бы все собрала, потом сами разберутся, где чье. Она потащила чемоданы в тамбур, и тамбурная дверь отворилась перед ее лицом. Стоящий за порогом капитан осветил чемоданы в ее руках:
– Все?
– Это девчонок, – торопливо заговорила Ингеборга. – Можно мне еще две минуты? Свои вещи я соберу быстрее, честно!
– Время еще есть, – неожиданно согласился тот. – Собирай. – Он забрал у нее чемоданы. – И перископ опусти. Верхний люк попытаемся закрыть поплотнее.
Девушка побежала обратно, и несколько минут собирала дорожную сумку. Вообще вещей у нее было на две, отец учил всегда иметь под рукой все необходимое, заранее уложенное и приготовленное к спуску в бункер. Это должно храниться в отдельной сумке, чтобы в случае чего можно было сразу взять ее и сбросить вниз. Вторая сумка предназначалась для вещей, которые ты тоже хочешь взять с собой в убежище, но их предстоит собрать непосредственно перед спуском. Собственно, так она и поступила в тот день. Но сейчас тащить обе сумки Ингеборга не решилась. Времени в обрез, люди под передозировкой, вездеход перегружен, ребенку нужно как можно скорее в биорегенератор… в такую минуту нельзя думать только о себе. Была бы возможность, она б полбункера с собой увезла, а так… Ингеборга затолкала в дорожную сумку самое необходимое и устремилась в тамбур. Дверь в него оказалась закрыта, но капитан снова распахнул ее при ее приближении. Наверное, слышал шаги.
– Давай! – он подхватил сумку и неожиданно протянул ей какой-то брезентовый сверток. – Спрячь за фильтровентиляционной установкой. С другой стороны от фильтра, чтобы нельзя было наткнуться на него случайно. Поняла где?
– Да, – Ингеборга взяла сверток. Он оказался увесистым, словно в него поместили что-то металлическое. – Это зачем?
– Пусть будет, – туманно изрек капитан. – Чтобы не везти с собой лишний груз.
Она побежала в технический отсек и торопливо спрятала сверток, куда было сказано. На ощупь он был очень похож на то, как ощущался ее пистолет, спрятанный под медицинским корсетом, только размерами больше. Не может быть, чтобы в «Подземстрое» все было настолько плохо, что капитан не исключает вероятности вернуться сюда, в лишенный энергии бункер. Наверное, он поступает так просто на всякий случай. Какая-нибудь спецназовская привычка быть готовым ко всему, даже к тому, чего не произойдет. Отец ведь тоже построил этот бункер, готовясь к тому, что никогда не произойдет… Ингеборга бросилась к выходу, ожидая, что опять закрытая дверь в тамбур снова распахнется при ее приближении, но дверь оказалась заперта. От неожиданности девушка опешила, но в следующую секунду замок открылся, и дверь распахнулась.
– Это была очень страшная шутка! – Ингеборга перевела дух. – Я чуть не поверила!
– Я машинально замок закрыл, – извиняющимся тоном ответил капитан. – Сам не заметил. Запирай все тщательно, я перенесу вещи.
Он потянулся за чем-то в темноту, и Ингеборга увидела объемистый армейский рюкзак. Порфирьев забросил его за спину, подхватил ее сумку и принялся забираться вверх по лестнице так, будто двигался налегке, а не с одной свободной рукой и кучей багажа. В темноте она не заметила, что он был с рюкзаком, когда встретил ее там, за средним люком шлюза. Неудивительно, рюкзак был меньше, чем мощный силуэт капитана, но раз он дал ей сверток, значит, был и рюкзак, в руках-то у него в тот момент ничего не имелось. Не проще было принести только сверток, а не тащить ради него на себе целый рюкзак? Или это было сделано для конспирации… Тревожное ощущение… Такое чувство, будто термоядерные взрывы закончились, но война продолжается. Ей всегда казалось, что выживание должно сплотить людей, а выходит как-то по-разному…
Пока Ингеборга один за другим задраивала люки, капитан вернулся уже без рюкзака за спиной и вытащил наверх чемоданы. Оказавшись на поверхности, она увидела свет прожекторов, пробивающийся через забитый пылью и грязным снегопадом ночной мрак едва на пару десятков метров. Завывающий винтами вездеход на воздушной подушке стоял шагах в пятнадцати от бункера, и от входа к его борту вела пробитая в черном снегу борозда глубиной в метр. Большего в пыльном мраке разглядеть не удавалось, и девушка оглянулась, ища лучом нашлемного фонаря силуэт капитана, неразличимый в ночной тьме.
– Я должна ехать с вами в кабине… – неуверенно произнесла она. – Мне идти туда?