Каждой твари - минимум по паре, или "ноев ковчег" адмирала Лихачева (СИ)

Зато в 1891 году, когда все они наконец-таки вступили в строй, стало нехорошо икаться и обитателям Стамбула, и надменным лордам британского Адмиралтейства. Беспокойство потенциального противника было вполне понятно. В то время броненосцам всех нормальных людей вполне хватало четырех монструозных хреновин главного калибра. Но эти чертовы русские умудрились впихнуть на свои новые броненосные лайбы аж по шесть таких 12-дюймовых дурынд длиной в 30 калибров в трех спаренных барбетах! Причем два из них воткнули побортно в носу - с прямым расчетом на жесткий махач в узостях черноморских проливов.

При этом, как позже выяснила взбудораженная разведка супостатов, пара русских инженеров, господа "Рассказофф" и "Стьепанофф", на стадии проектирования вообще замышляли корабли с ВОСЕМЬЮ пушками главного калибра! Но на подобные конструкторские изыски уже банально не хватило средств - новые броненосцы и так вышли куда дороже, чем изначально планировалось в программе.

Еще на этих кораблях в одиннадцать с четвертью тысяч тонн, выросших из проекта "Петра Великого", наличествовали перекрытый сверху бронепалубой полный пояс по ватерлинии толщиной до 14 дюймов и на трети длины корпуса - верхний пояс-бруствер, имевший 12-дюймовую бортовую броню. Той же толщины защиту получили и барбеты ГК - а сверху их, как и восьмерку новых 35-калиберных шестидюймовок с бортов, прикрывали тонкие, не свыше двух дюймов, противоосколочные плиты. Работающие на два вала машины обеспечивали броненосцам скорость около 15 узлов.

Однако же на Черном море, как и на Балтике, помимо броненосцев, требовались и крейсера - хотя бы парочка. Таковое количество этих кораблей Черноморский флот в итоге и получил. Причем проект их родился тоже не без приключений.

Как уже успел уяснить Лихачев, жить и работать, имея в начальниках Великого князя Алексея Александровича, было местами сложно. Но все же можно - особенно если вовремя сплавлять скучающего шефа на столь любимые им курорты французской Ривьеры. Ну и не забывать изредка подкидывать лоббируемым Великим князем заводам все тех же "лягушатников" куски от жирного пирога российских военных заказов.

Одним из таких кусков стал выданный Обществу Луарских заводов и верфей в сентябре 1885 года наряд на постройку бронепалубного крейсера для Черного моря. И французы не подкачали, добившись в проекте "Памяти Меркурия" того, что русские так и не осилили в корветах типа "Лейтенант Ильин" - а именно приличной скорости хода, на испытаниях достигшей без малого 19 узлов. Еще этот 3500-тонный крейсер, по передовой французской моде длинный и узкий, аки угорь, получил полуторадюймовую палубу со скосами к бортам и восемь шестидюймовок в качестве главного калибра. Правда, вооружение на нем появилось уже после прихода к месту службы - турки, как обычно, кочевряжились и не горели желанием пропускать русские боевые корабли через Босфор и Дарданеллы.

Дабы этому кораблику не скучно было рассекать по Черному морю в одиночестве, ему в пару уже на севастопольской верфи РОПиТа в августе 1886 года заложили однотипный крейсер "Капитан Сакен". В том была заслуга и наскипидаренных Лихачевым юристов Морского министерства, составивших договор так, чтобы всенепременно выцыганить у французов не только сам корабль, но и чертежи на него. "Капитан Сакен" на испытаниях малость уступил "старшему брату" в скорости, чуть-чуть не добив до 18 с половиной узлов - но и это было весьма кошерно.

А Лихачев между тем мутил в подчиненном ему министерстве все новые перемены. И в этот раз он замахнулся на всю ведомственную структуру. Оная после его вмешательства, со скрипом, но одобренного генерал-адмиралом, с 1885 года изрядно преобразилась. И, за вычетом обеспечивающих подразделений, надолго стала представлена тремя таким основными столпами, как Морской генеральный штаб, Главное управление кораблестроения и Управление портов и снабжения.

В этой несвятой троице МГШ (любимое, кстати, детище Ивана Федоровича) отвечал за управление флотом "в боях и в походе", формирование стратегии его развития, научные изыскания и разведку. ГУК, вобравший в себя прежний МТК и часть хозяйственных служб, вел все вопросы, связанные с проектированием и строительством кораблей - как сугубо технические, так и организационные и финансовые. А УПС заведовало портовым хозяйством, судоремонтом и вопросами обеспечения флота и Морского министерства всем необходимым, включая в том числе и людские ресурсы.

Именно творением специалистов обновленного проектного отдела ГУК стали два корабля нового для русского флота типа - минные транспорты "Алеут" и "Монгугай" для нужд Дальнего Востока. Один из них с августа 1885 года начал строить Балтийский завод. Второй отдали зарубежному подрядчику - Ньюландскому заводу из норвежской Христиании. Эти тысячетонные посудины, внешне смахивавшие скорее на грузовые шхуны, тем не менее, несли на борту восемь 47-мм и 37-мм скорострелок и полторы сотни мин каждый. В придачу они оказались еще и достаточно резвыми, выдав на мерной миле при 1500-сильной машине около 15 узлов.