Каждой твари - минимум по паре, или "ноев ковчег" адмирала Лихачева (СИ)

К примеру, во время ознакомления с затеянной еще Поповым постройкой "Дмитрия Донского" и "Владимира Мономаха", над проектами которых успел некисло покуражиться также и Шестаков, Лихачев слегка фалломорфировал от того, сколь непохожими получаются эти формально однотипные крейсера. И постановил, что впредь однотипный корабль - это значит одинаковый во всем вплоть до крышки стульчака в матросском гальюне.

Впрочем, для крейсеров, которые по природе своей боевой работы суть индивидуалисты, однотипность была еще не так критична. А вот для вынужденных перемещаться в одной боевой линии броненосцев или действующих слаженными стаями миноносок - очень даже. Потому второй из ключевых посылов Лихачева был производным от первого и звучал так - с сего момента по возможности строим корабли не просто единообразно, но и достаточными для формирования однородных соединений сериями. Ну, или хотя бы парами. И, еще раз, фигней не страдаем и сначала тщательно продумываем, что хотим получить на выходе, а лишь потом начинаем строить, господа. А не устраиваем буйство идей и брызги фантазии на каждой отдельно взятой посудине уже в ходе ее сооружения. Что ни говори, но после пятнадцати лет наблюдений за лучшими зарубежными судостроительными практиками новый Морской министр ЗНАЛ, как все (ну, или почти все) делать ПРАВИЛЬНО...

Для "Дмитрия Донского" и "Владимира Мономаха" это вылилось в очередную, но уже окончательную экстренную переделку проектов. Ради нее строившийся ударными темпами "Мономах" даже пришлось задержать на стапеле. А "Донскому" править внутреннее расположение и обводы кормы под аналогичную "мономаховской" двухвинтовую схему. Но зато по завершении всех работ оба крейсера стали действительно одинаковыми, помимо равного числа движителей получив также увеличенную до дюймовой толщины броневую палубу и закрытую батарею с помещенными в нее 4-мя восьмидюймовками и 12-ю шестидюймовыми пушками.

Однако после трансформации "Донского" в двухвинтовой корабль идея лишь одного винта в умах отечественных адмиралов еще не издохла окончательно. И даже воплотилась в металле - причем в давно не виданной в родных пенатах крупной серии из четырех полностью стальных корветов, имеющих в качестве защиты лишь полуторадюймовую броневую палубу. Тут Лихачев все же пошел на поводу у коллективного разума, но как оказалось, зря. Правильнее было бы дождаться затеянного им сооружения опытового бассейна и с его помощью похоронить одновинтовую схему насовсем. Или хотя бы купить и хорошенько погонять на разных режимах как раз одновинтовой пароход Доброфлота "Ярославль", коий Лихачев, презрительно обфыркав за небоевые стати, приобретать отказался. Но к концу 1882 года стапели трех главных судостроительных предприятий на Балтике пустовали и взывали о заказах. А выделенные на флот деньги начинали все сильнее жечь руки...

Не сказать, что "Лейтенант Ильин", "Витязь", "Рында" и "Память Азова", первый из которых заложили в декабре 1882 года, а три оставшихся - в августе-октябре года следующего, вышли чем-то совсем уж из разряда "Фу, какая бяка!". В целом они были весьма пристойными и ладными корабликами в 4000 тонн в полном грузу, каждый из которых нес дюжину 28-калиберных шестидюймовок, столько же револьверных скорострелок и 4 минных аппарата. Но главным их косяком оказалась скорость, не превышавшая в среднем 15 узлов ("Донской" с "Мономахом", к примеру, выдавали на узел с четвертью больше). А ведь для этих современных корсаров, живущих по принципу "грохнул вражьего "купца" - жми быстрее от ловца", как раз умение быстро смыться с места преступления и было самым что ни на есть жизненно важным... Впрочем, тому виной мог быть не только единственный винт, но и снижение удельной мощности машин, на которое пошли, понадеявшись на увеличенное отношение длины кораблей к их ширине. Но особо разбираться с этим не стали, а впредь решили использовать машинные установки, как правило, не менее чем с двумя валами.

Однако то, что с корветами все получилось не совсем сахарно, удалось сполна компенсировать за счет новых броненосцев для Черного моря. Здесь тоже по наущению Лихачева сподобились на серию из четырех таких кораблей. Три из них - "Екатерина II", "Чесма" и "Синоп" - были заложены в мае 1883 года (первые два в Севастополе, последний - в Николаеве). А завершавший серию "Ростислав" был начат постройкой в декабре 1885 года, сразу после того, как единственный крупный стапель Николаевского адмиралтейства освободился от тушки "Синопа".

За краткость стапельного периода на николаевской верфи стоило благодарить опять же Морского министра. Насмотревшись, как шустро впахивает частный Балтийский завод, он с 1884 года начал внедрять аналогичные принципы работы и на казенных предприятиях. Но, увы, не все частники были одинаково полезны - и в Севастополе, где верфь была в пользовании РОПиТа, корабли сошли на воду лишь во второй половине 1886 года.