Казак в океане

С каждой милей идти становилось всё легче, хотя это не ощущалось из-за сильнейшей усталости и голода.

Они не дошли всего две мили и повалились уже в коротких сумерках на землю, проклиная всё на свете.

Ночь прошла в возбуждении. Все часто просыпались то от холода, то от укусов москитов, то от смутного ощущения опасности.

Последние мили прошли с огромным желанием перейти на бег. Сил на это у них не было, лишь мечта побыстрее оказаться дома.

Негры, заметив их, бросили работу на плантации. Прибежали, помогли, дали немного еды и отвели в усадьбу.

— Господи! — воскликнул дед Макей, увидев Луку. — На тебе лица нет, сынок! И где ж ты столько времени пропадал? Мы давно похоронили тебя! Ну здравствуй, бродяга ты этакий!

Макей нежно обнял Луку, облобызал, слезы выступили у него на глазах. После недолгих расспросов их накормили и уложили спать в самом прохладном месте дома.

Назар, вернувшись с верфи, узнал о возвращении Луки и бросился к нему.

— Погоди, Назар! — остановил того дед Макей. — Пусть поспит. Намаялся он за эти дни, ранен был в голову. И сейчас еще не очухался. Малец спас его. И эту, его индианку. Никак не могу запомнить ее мудреного имени.

— Катуари с ним пришла? — Назар остолбенел от этого известия, хотя прекрасно знал, что же заставило его друга мчаться в горы, в самое пекло.

— Заявилась! На сносях девка, должен тебе сказать, — лукаво промолвил дед Макей и весело захихикал. — Видать, скоро тут ребенком запахнет. А крику от него сколько! Но дети — это дело доброе, как же без них-то, — серьезно заметил Макей.

— Ты так говоришь, словно уверен в отцовстве Луки, — с тоской в голосе ответил Назар.

— А как же? Это все знали, что Лука таскается с этой бабой. Один ты не замечал или не хотел отчего-то замечать.

— Да-а! — протянул Назар в растерянности. — Ну и дела! Он же женат!

— Э, парень! Дело молодое, и не нам судить их проделки. Пути Господни неисповедимы. И всё, что ни делает Бог — всё к лучшему!

— Не примешивай всякое непотребство Богу, Макей! Не богохульствуй!

— Сам-то ты как поглядывал на эту бабенку? Сердишься, что не получилось? А и верно! Не про тебя эта бабенка. Староват ты для нее. Ищи себе постарше, постепеннее!

Назар отмахнулся и ушел переживать в одиночестве.

Пока Лука спал, колдун Эфу сумел осмотреть его и принялся лечить, бормоча заклинания, хотя Назар ругался и протестовал.

— Да пусть колдует, Назар! — вступился Савко. — Что он, повредит, что ли?

— Бесовское это дело! Христианину это негоже, Савко! Стыд, да и только!

— Поглядим, что получится. Я верю этому чернокожему кудеснику.

С утра все собрались в усадьбе. Ожидали пробуждения прибывших. Тихо переговаривались и обсуждали новости из поселка. Савко сказал:

— Я недавно был там. Слышал про пару убитых в лесу. Тоже подумал про Луку. И теперь понимаю, что случилось на самом деле.

— И что ж ты понял? — неприветливо спросил Назар.

— Это наверняка были они! Только французы говорили, что женщина была белой. Все в крови! Я не хотел вас огорчать и промолчал. И хорошо сделал.

— Так она и не похожа на индианку, — заметил Назар.

— Ну и хорошо! — воскликнул Колен. — Я вот живу с негритянкой, и ничего хорошего. Никуда с нею не появишься. Смотрят на тебя, как на чумного!

— А куда тебе выходить с твоей пиратской рожей? — взвился дед Макей, с трудом подбирая нужные французские слова.

— Будто ты, дед, не пират? — обиделся Колен. — Вместе грабили испанцев.

— Ладно, ребята, не шумите, — предупредил Савко. — Вон Лука вроде бы появился. Поспешим узнать новости.

— Дайте умыться, ребята! — отбивался Лука. — Не приставайте сильно, а то голова у меня расколется. Хотя сегодня не так болит. Это дом помогает!

— Да не дом, Лука, а колдун Эфу, — Савко весело осклабился и добавил: — Он часа три выплясывал вокруг тебя, когда ты спал. Значит, помогло. Назар тут разорялся, протестовал против бесовских наваждений. Да я не дал знахаря прогнать!

Лука немного рассказал свои мытарства. Появилась Катуари. Она была завернута в простыню, совершенно не стеснялась этого, и Лука заметил строго:

— В каком виде ты пришла, Ката?

— Не в лохмотьях же мне ходить? — усмехнулась она. — Ты бы приготовил мне платье, раз уж я в вашем обществе.

— Олухи! — завопил дед Макей. — Колен, тащи платье своей чернушки! Надо же одеть бабу, а то и впрямь срам один.

Колен с веселым смехом умчался и вскоре вернулся с платьем, выбрав самое красивое и новое.

— Бери, Ката! Дарю! Потом тебе Лука купит лучшее, но и это сойдет пока!

Индианка благодарно взглянула на Колена, кивнула и вышла переодеться.

— Лука, у тебя появились новые заботы! — хохотнул Савко. — Справишься ли? Ведь и жену надо ублажить. А двоих-то потруднее будет.

Лука стрельнул глазами на балагура и подумал, что тот по сути прав. И настроение испортилось.

— Вот это действительно великая забота и головная боль! — согласился Лука. — С нею и Эфу не справится.

— Насчет Эфу ты не очень-то сомневайся, Лука, — не унимался Савко. — Я с ним много говорю. И смотрел, как он колдует. Вроде одни глупости и несуразности, а как помогает! И в своем деле он мастак.