Кацап

— К сожалению, ресторан открывается поздно, а мне хотелось бы отведать кусок хорошего мяса прямо сейчас. Вчера дела не позволили мне поужинать, а сегодня я вынужден забыть и про обед. Уже через пару часов я покину ваш гостеприимный город, — посетитель обнажил в улыбке золотой зуб.

Негромкий, глуховатый голос с оттенком некоторой тайны прозвучал, видимо, достаточно убедительно, потому что официантка колебалась всего лишь какое-то мгновенье. Затем она, сверкнув загоревшимися глазами, кокетничая, с томным вздохом промолвила:

— Персональный заказ до-орого вам обойдётся.

— О, Валечка, вы — прелесть! Готов расплатиться за свой заказ по расценкам ресторана высшей категории, с солидными чаевыми! — мужчина громко рассмеялся. — И кроме этого, обещаю вам, что в следующий приезд я обязательно отправлюсь в ресторан, но только вместе с вами!

— Ловлю вас на слове… — женщина примолкла на секунду, — незнакомец.

— Ой, простите, забыл представиться: Геннадий Петрович Сладков.

— Вам придётся подождать, Геннадий Петрович. Ваше мясо будет готово через сорок минут.

— Я умею быть терпеливым и ждать своего часа, — недвусмысленно ответил Сладков, заглянув в увлажнившиеся глаза Валентины. — Отведаю пока пивка.

Геннадий Петрович направился к бочке. Кацапов уже наполнил свои кружки и сидел за столом с другом.

— Интересный хлюст, — заметил он, кивком головы указав на Сладкова. — Ужом вьётся вокруг нашей Вальки, умасливает ей мозги.

— Молодец, мужик. Талантливо работает. Учись, Сано, как надо заводить знакомство с женщинами. Пять минут — и женщина растаяла.

— Бабский угодник, сразу видно, — с пренебрежением отозвался о посетителе Кацапов.

Между тем, Сладков с завидной проворностью справился с сифоном и двигался с двумя наполненными кружками в их сторону.

— Привет, мужики, — бодрым голосом произнёс он, остановившись в шаге от них. — Вы позволите составить вам компанию?

Друзья переглянулись в недоумении, удивляясь странному желанию мужчины. Рядом было два свободных столика, и вторжение в незнакомую компанию можно было расценить как наглость. Но добродушная улыбка и непринуждённый тон Сладкова подкупающе подействовали на друзей.

— Не привык, понимаете, пить в одиночестве, — улыбнувшись ещё шире, произнёс Геннадий Петрович. — Кружка пива, как мне кажется, всегда требует собеседника.

— Присаживайся, если скука одолевает, — с неохотой ответил Кацапов.

Мужчина поставил кружки на стол, выдвинул стул, грузно приземлился.

— Какая там скука? — поднося кружку ко рту, сказал Сладков. — Кручусь, как белка в колесе.

Он приложился к кружке, прикрыл глаза от приятного предвкушения, затем с жадностью отпил несколько глотков.

— Всё лето мотаюсь по округе. Выискиваю, вынюхиваю, выбиваю. Стройка набирает обороты, и меня раскручивают вместе с этим маховиком. Черт бы подрал эту стройку!

Любознательный Надеждин не удержался, спросил:

— Снабженец что ли?

— Он самый. Только раньше я был свободный работник, а сейчас попал в неразрушимую зависимость от НКВД. Слышали, наверно, о строительстве железной дороги в Монголию?

Кацапов и Надеждин отрицательно покачали головами.

— Откуда ж нам знать, если мы вернулись в город пару недель назад? — ответил вопросом за обоих Григорий. — Три года в тайге провели.

— Тогда поня-ятно, — протянул Сладков. — За ваше отсутствие в наши края заключённых понагнали. Видимо-невидимо, со всей страны. Создали Управление железнодорожных лагерей на Дальнем Востоке. Строительство дороги от Улан-Удэ до Наушек поручили Южному исправительно-трудовому лагерю № 202, к которому я сейчас прикомандирован. Главный строитель у нас капитан Шумель. Он и начальник лагеря, и начальник строительства в одном лице. Прав ему дали выше крыши. Мой бывший гражданский отдел теперь подчиняется непосредственно ему. Лютует этот Шумель, за горло берёт. Сам позеленел от этой стройки, и меня превратил в гончего пса. Десять кило потерял я на этой собачьей работе!

— Да, несладкая у тебя работа, — посочувствовал Григорий.

— Не то слово. Пожрать не всегда удаётся. Зимой, когда зеки грызли землю, мне было полегче. Первостепенной задачей снабжения были пила, кирка, лом да лопата. А летом началась укладка путей. Вот тут-то всё и началось! То шпал не хватает, то щебня недостаточно, то песок закончился. Вот и рыскаю по всей округе! До границы с Монголией Шумель должен дойти за два с половиной года. А это две с половиной сотни километров! По восемь с лишним километров путей в месяц! Если не выполнит приказ — его к стенке поставят. И меня рядом с ним! С НКВД шутки плохи.

Новый знакомый откинулся на стуле, тяжело вздохнул несколько раз. Стало понятно, почему он подсел за стол к скучающим от безделья парням. Ему хотелось выговориться кому-то, выплеснуть из себя скопившуюся на душе тяжесть, возвысить себя в глазах случайных собеседников. В управлении лагерей он сделать этого не мог. А тут, как в поезде, посидел, поговорил, облегчил душу, и был таков. И не страшно, что, возможно, разгласил государственную тайну. Эти два бездельника совсем не похожи на представителей органов безопасности.