Кацап

Друзья пулей выскочили из юрты, и через несколько секунд ворвались в ночлежку эвенка. Тот лежал на животе, руки и ноги его были связаны тонкой сыромятной лентой. Во рту торчал тряпичный кляп. Рядом валялось разобранное ружьё.

— Живой? — спросил Александр эвенка, повернув его на спину и выдернув изо рта кляп.

— Зивая моя, ага, — ответил Иван, поднимаясь на ноги. — Геолог-товарись Юрка руки-ноги вязал, угрозал убить.

Александр не слушал эвенка, он принялся собирать ружьё.

— Патроны есть? — прокричал он.

— Есть, есть, — пролепетал Иван. — Сисас моя даст патрон.

Кацапов собрал ружьё, вогнал патрон и побежал к реке. Григорий устремился за ним. Через минуту они были уже на берегу. Грабитель успел стащить лодку, выгреб на середину реки и находился примерно в ста метрах вниз по течению.

— Надо догнать его, Сано! — возбуждённым голосом крикнул Надеждин. — Уйдёт же эта сволочь!

Друзья побежали вдоль реки. Вскоре они были на расстоянии выстрела и остановились. Бежать на опережение было невозможно, поскольку равнинная часть берега закончилась, начиналась скалистая гряда. Карабкаться на неё было бессмысленно.

Кацапов вскинул ружьё, выстрелил. Юрий успел лечь на дно лодки, заряд дроби не задел его. Потом он высунулся из-за борта, сделал ответный выстрел. Он тоже не попал в преследователей.

Ружейный поединок закончился ничем. За время перезарядки ружья и четырёх выстрелов Александра быстрое течение унесло лодку далеко, и она стала недосягаемой.

— Тьфу! Ушёл-таки, гад! — с досадой сплюнул Кацапов. — Уплыло наше золото.

— Как же так, Сано? — простонал Григорий. — Горбатились, горбатились мы с тобой, столько выстрадали, и — всё коту под хвост…

— Ладно, не ной, — со злостью сказал Александр. — Живыми остались — и то хорошо. Зарплату у нас пока никто не отнял. Её нам переводили на счёт регулярно. Доберёмся до Якутска — получим всю сумму сразу. Не такие уж мы с тобой и бедные, Гриня.

— На зарплату мне дом не построить, Сано, — продолжал канючить Надеждин, понуро плетясь за Кацаповым. — И хохлушки не видать. И свадьбы не состоится. Всё пошло прахом…

— Да не вой ты, как баба у погорелого дома! — не выдержав, вскипел Кацапов. Он был взвинчен до предела, но не подавал вида, держал клокотавшее в нём отчаяние внутри себя. Нытьё Григория подлило масла в огонь.

— Дёрнись мы в юрте — и даже зарплата сейчас была бы уже не нужна! — добавил Александр рассерженно. — Её даже никто не смог бы получить! Прикопал бы нас с тобой Иван где-нибудь здесь и всё, Гриня! Неужели тебе это непонятно!?

Надеждин помолчал некоторое время, затем вновь запричитал:

— Ну ладно бы, самородок он забрал, это ещё куда ни шло. Он нам не принадлежал. Но ведь песочек-то мы собственноручно намыли! Горбатились без выходных, ночами! Обида берёт меня, Сано.

— Заткнись, или я тебя сейчас пристукну! Что ты оплакиваешь своё золото, как покойника? Ты ещё рехнись у меня на этой почве! Оставлю здесь на Алдане и ничуть не пожалею! Ты меня понял!?

— Да понял я, Сано, понял.

— Ну, вот и хорошо, коли понял. И чтобы я не слышал больше твоих страданий.

Они вернулись к юрте, их ожидал старик-эвенк.

— Убил геолога-товарися Юрку? Алдану отдал?

— Ушёл твой Юрка, — устало ответил Александр. — И лодку нашу увёл. Отдашь нам свою долблёнку?

— Нет. Лодка — нет. Лодка — здесь. Мясо дам, крупа дам, лодка не дам.

Эвенк поделился продуктами и подарил две деревянные ложки. Кроме того, он протянул им их собственные вещевые мешки. Они были брошены на берегу грабителем. Видимо, он, прежде чем запрыгнуть в лодку, не удержался и вытащил свою добычу. Мешки за ненадобностью отшвырнул в кусты, где их и подобрал эвенк.

Кацапов с Надеждиным поблагодарили Ивана и отправились в путь. Оставаться с эвенком было опасно.

Глава 3

Александр Кацапов и Григорий Надеждин прохлаждались в Улан-Удэ уже больше двух недель. Их пристанищем стала комната в коммунальной квартире, которая досталась Григорию в наследство после смерти матери.

Они дошли до Усть-Маи, а потом на попутных машинах благополучно добрались до Якутска. Здесь друзья не стали задерживаться и отправились сразу в Улан-Удэ.

Болтаться бесцельно по городу им обоим вскоре надоело.

— Знаешь, — отпив несколько глотков пива из кружки, сказал Александр, — наверно пора устроиться нам на работу. Две недели пить водку и похмеляться по утрам пивом — это уже перебор. Так можно и с катушек съехать.

Григорий пожал плечами и неопределённо качнул головой. В последние дни у него и у самого проскакивала в голове такая мысль. Но Кацапов находился у него в гостях, и начинать первым подобный разговор на эту тему, как ему казалось, было бы неприлично.

— Ты — гость, тебе и принимать решение, — после непродолжительной паузы заявил Надеждин. — А вообще-то, я с тобой согласен полностью. Хватит валять дурака. Даже большие деньги имеют свойство когда-нибудь заканчиваться.