Катастрофа в две полоски

Мало того, что, судя по всему, территория участка не просто большая, а огромная! Так тут еще и гордо возвышались высокие деревья, между которыми проложена дорога к самому входу в… а что это? Дом? Коттедж? Усадьба? Особняк. Да, наверное, это больше похоже на особняк. Стильный, современный, двухэтажный особняк.

Автомобильная дорога заканчивалась с одной стороны просторной площадкой перед крыльцом дома, на пару-тройку машин точно, и с другой воротами – в гараж. Вымощенная пешеходная дорожка убегала, огибая особняк справа, куда-то за дом. Готова поспорить на что угодно, что там не просто поляна или, боже упаси, огород, а настоящая зона отдыха. Не исключено, что с бассейном.

Нет, если я до этого знала, что Троицкий не просто состоятельный человек, а очень состоятельный, то теперь… приставка “очень” размножилась раз в… тысячу!

Сам особняк был явно новенький, светлый, с массивной входной двустворчатой дверью, небольшим крыльцом в три ступеньки и двумя колоннами, поддерживающими балкончик второго этажа.

М-да.

Вид – просто с ума сойти! Тем более, сейчас. Летом. Когда вся растительность цветет, пахнет и шелестит, нежно колышась на легком ветру. Все яркое, зеленое, чистенькое, свеженькое… не жизнь, а сказка. Ради такого стоит впахивать так, как Троицкий: днями, ночами, без сна и без еды.

Пока я глазела по сторонам, машина с легким шелестом шин остановилась около крыльца, и Дмитрий, кивнув, сказал:

– Проходите в дом, Валерия. Мирон Александрович сказал, чтобы вы подождали его в большой гостиной.

– А-а-а…

– Заходите прямо в главные двери, попадете, куда нужно.

А тут есть еще не “главные”?

– Ну, а как же… – сделала еще одну попытку бросить оцепенение. Но меня снова перебили тактичным:

– Двери открыты.

– Да нет же, – скрипнула я зубами, – я имею в виду: мы что, разве не уезжаем?

– Мирон Александрович написал, что еще собирается. Не сидеть же вам в машине со мной, Валерия. Проходите, не стесняйтесь.

Ну, что ж, раз не стесняться… Хотя, честно говоря, я была голодна, и мне требовался кофе, чтобы не упасть без сил. Хотя стойте, нет. Нельзя кофе. Я же беременна.

Еще раз окинула взглядом дом, с грустью подумав, что залет организовал хозяин всего этого великолепия, и вышла.

У-ух…

Мамочки, да тут даже дышится по-другому! Стоит только выбраться из салона авто, как в нос ударяет нет, не запах мегаполиса, дорог, пыли и выхлопных газов, а природы.

Вдыхаю полной грудью, улыбаясь и прикрывая глаза.

Ка-а-айф!

Вот здесь бы ребенка воспитывать. В тишине и умиротворении. А не в столице, на окраине, с убитой экологией. Может, стоит сказать Мирону…

Нет. Эти мысли отметаю тут же.

Уверенно сбрасываю очаровавшее меня наважение и топаю в сторону крыльца. Как там сказал Дмитрий? Прямо в двери, и на месте? Уже хватаюсь за ручку, почти переступив порог, когда позади слышу лай.

Уверенное и грозное “гав”.

Я, стремительно крутанувшись, оглянулась и замерла. Заледенела. Растерялась. Сердце стрельнуло, руки задрожали, а ноги стали ватные.

Я боюсь собак. До жути, до дрожи и обморока. А сейчас на меня летит не то что собака, а волкодав! Огромная, мохнатая, здоровенная, размером с медведя, псина несется, высунув язык, и тормозить явно не собирается, а собирается, похоже, меня… съесть!

– А-а-а! – завопила я оглушительно, со свистом. – Черт-черт-черт! Спасите, помогите! – запричитала, заорав, как ненормальная. Подрываясь с места и дергая дурацкую ручку двери, которая сначала не поддается. А собака все ближе. А мне все страшнее. И боже-е-е, я сейчас умру! Покину этот мир молодой, красивой и в самом расцвете сил! Потому что меня эта махина сейчас пережует, не подавившись, и останутся от меня одни ножки да рож… тьфу, ручки!

А-а-а!

– Мирон!!! – завопила я, уже вваливаясь в дом.

Блин-блин-блин! Откуда вообще этот медведь взялся на наглухо закрытом участке?!

– Мирон! – закричала я уже по весь голос, неожиданно просевший до хрипа. – Мироша, Мирон, Мирончик!!! – вопила я, мечась по гостиной, всхлипывая, как раз в тот момент, когда в дверь влетело волосатое чудовище.

Мгновение.

Этот монстр на четырех лапах замер, проехав по паркету, стуча огромными когтищами и свесив свой огромный язык, уставился на меня, активно виляя своим гигантским хвостом. Да таким же прихлопнуть можно на раз-два!

– Брысь! – пискнула я, вжимая голову в плечи, прячась за диванной подушкой, и пячусь назад, пока попа не упирается во что-то. – Пожалуйста, брысь!

– Гав!

– Хороший песик, о-о-очень хороший… песик, – всхлипнула я.

– Гав! – выдали мне грозное. – Гав-гав! – повторили дважды, и я аж подпрыгнула на месте, почти уже отдав богу душу.

– Да уйди же отсюда! – махнула я рукой, швырнув в зверюгу подушку, да видимо, зря. Потому что с громким лаем чудище бросилось за мной по пятам, погнав меня вокруг дивана. Дальше был стол, попадавшие стулья, кухонный островок… моя истерия нарастала, паника тоже.

– Троицкий, твою бабушку! – уже не просто визжала, а голосила я.