Кассиопея

Он мокнет под душем минут десять или пятнадцать. Или все тридцать. Время стекает вместе с водой в слив и исчезает. Бесполезно за ним следить уже. Как только начинаешь – грудь раздирает бессмысленное желание ухватиться за то, чего уже давно нет. А может. А если бы. А вдруг. Все тщетно. Мингю выключает воду, трет кожу сиреневым полотенцем почти до красноты – того и гляди фиолетовые разводы останутся. Находит свою щетку в стакане с другими двумя, хрустит миллион раз надломанным внутри, хрустит и не понимает. Ничего, блядь, не понимает. Ни взбалмошного дождя, который приходит, когда ему вздумается, ни запаха сигарет, к которому примешивается миндаль, ни зеркала, в котором напуганное лицо Тэёна, ни вопросов глупых, которые вчера голову переполняли, хотя должен был всего один, ни записок на холодильнике. И вот этого – этого тоже не понимает. Почему щетка не там, где он ее оставил – на раковине.

Пока он торчал в ванной, Куки растаскал корм по всей кухне. Сидит теперь посреди самодельного хаоса и радостно виляет хвостом. Мингю прячет лицо в полотенце и надсадно стонет. Понимает, что псу просто хочется погулять, но что он здесь может сделать? Он подметает рассыпанный корм и начинает гонять Куки метлой по кухне вокруг обеденного стола, даже забывая почувствовать себя идиотом. Бегает просто и трясет метелкой, обещая надавать псу по пушистой жопе.

Минут через пять он обнаруживает, что на рисоварке включен режим сохранения тепла. Внутри, до самого верха, – готовый рис, от которого валит пар, едва Мингю открывает крышку. Он делает кофе чисто на рефлексах и не особо анализируя свои действия – просто повторяет то, что делал Чонхо, – и накладывает себе полную тарелку риса, громко отпивая из кружки.

Кофе заканчивается быстрее, чем он успевает съесть две ложки. На середине тарелки Мингю заглядывает в холодильник, находит там соевый соус и банку пива. Смотрит долго на последнюю, а после машет рукой в никуда – мол, хер бы с ним, чему быть, того не миновать. Завтракать пивом и рисом, щедро приправленным соевым соусом, – это, конечно… весьма. «Пища богов», или как там Тэён любит говорить.

В начале двенадцатого Мингю подхватывает наполовину пустую банку пива, достает из стиральной машины рубашки, аккуратно расправляет и вешает на балконе в комнате Чонхо. Смотрит какое-то время в окно на Сеульскую башню, едва не закуривает. Решает, что дымить здесь без Чонхо как-то очень не очень. Раздосадованно отпивает пиво и замирает, потому что по всей квартире прокатывается противным звуком дверной звонок. Ему показалось? В голове уже звенит? Иначе никак.

Мингю выходит из комнаты и прислушивается. Вторая трель застает врасплох, и он подпрыгивает, едва не выронив банку пива. Наполовину высунутая из кармана пачка сигарет падает на пол. Он поднимает ее и подходит ближе к коридору. Третий звонок делится на череду коротких и начинает быть более назойливым. Что ему делать? Открыть? Сделать вид, что никого нет дома?

Это точно не Чонхо.

На четвертый звонок Мингю раздраженно цыкает языком и подходит к двери. Не додумывается даже в глазок посмотреть – распахивает дверь и упирается взглядом в незнакомого парня, который в этот момент как раз заносит палец, чтобы нажать на кнопку звонка в пятый раз. Мингю его не знает. Друг Чонхо? Сосед?

Парень, судя по всему, никаких стеснений не испытывает – проскальзывает мимо Мингю в квартиру, нырнув под его руку, упертую в косяк, и начинает снимать кеды.

– Нам надо поговорить, – говорят Мингю, а тот только и может, что хлопать глазами и сжимать в руках банку пива, понятия не имея, кто этот пацан и что ему от него нужно.

– Ты кто? – скоропалительно выдает он и подносит ко рту пиво, отхлебывает. Наверное, лучше было помолчать пару минут, но Мингю уже до самой сути себя заебался от барахтанья в этом круговороте чужой жизни, где не имеет права ни на что, кроме сигарет и вот – пива.

Парень замирает на пару секунд, ерошит светлые волосы и горько усмехается. Смотрит на свои кеды и вздыхает.

– Теперь будешь делать вид, что мы незнакомы, да? И вообще, – он резко вскидывает голову, – не рановато ли для алкоголя? Сонёль, конечно, говорил, что ты… а, блин, черт с ним, – он отмахивается так, будто прогоняет муху, жужжащую перед лицом, и идет в сторону гостиной.

Мингю с легким удивлением смотрит на то, как незнакомый паренек заходит в квартиру так, будто бывал здесь множество раз. Как опирается на спинку дивана и поджимает пальцы на ногах. Смотрит в пол куда-то и глубоко дышит, явно не решаясь начать разговор. Мингю стоит на выходе из коридора и уже совсем, совершенно ничего не понимает. Судя по всему, это знакомый Мина. И Чонхо тоже. Стоит ли сделать вид, что все окей и он примерно понимает, что этот чувак здесь делает? Пустить все на самотек? Молчать просто?

Что-то подсказывает Мингю, что если Чонхо застанет этого парня здесь, то будет не в восторге. Эта мысль визжит в голове тревожным звоночком, похожим на те, что резали тишину квартиры пару минут назад.

– Нам надо кое-что обсудить, – выдает парень.

– Ты это уже говорил, – кивает Мингю.