Карты судьбы

— Никакого, — сказал я через паузу. Что-то мешало мне согласиться. Если бы я… но что бы произошло, если б я знал? Я не взял бы с собой Элджи… Габи.

И после встречи с ночными всадниками от меня и следа бы не осталось.

— Но почему Грудда…

— Я попросила ее. И Альберта. И…

— Всемирный заговор. Но ты снова обманула меня. Ты обещала не приходить сюда, в замок.

— Я ждала четыре дня! — выпалила Элджи. — Я приехала, и Альберт рассердился и прогнал меня, и я вижу тебя в коридоре, и думаю, что ты пьян, а я там схожу с ума… Что это с тобой?

— Не знаю, — я провел ладонью по лбу. — Голова закружилась. Я, наверное, упал…

Элджи смотрела на меня, сдвинув брови.

— Что ты ел или пил сегодня?

— Что обычно. Мы всегда ужинаем с Габриэллой…

— С Габриэллой! — подскочила Элджи. — С Габриэллой! О, идиот! Какой же ты идиот, Гордон!

— Почему? Она сразу узнала, кто я… и обрадовалась, в отличие от всех остальных моих родственников!

— Обрадовалась? Габриэлла? Да она способна радоваться только чьей-то смерти! — Элджи вдруг оборвала сама себя и уставилась на меня широко открытыми глазами. — Или… ну конечно… как я могла не подумать… обо всем думала, только не об этом…

— Что?

Элджи отвернулась. Сказала обидно-снисходительным тоном:

— Я тебя не осуждаю. Все мужчины слабы. Чем ты лучше других?

— Еще бы ты осуждала! — вскипел я, поняв, к чему она клонит. — Это мое дело… девчонка!

— Вот именно, — подытожила Элджи. — Влюбился. Теперь ты покорен, как овечка, и делаешь и думаешь только то, что нужно ей. И что же она рассказала тебе о твоем прошлом?

Я молчал. Я помнил о Ганелоне. Я помнил об Асмуре. И только сейчас впервые задумался — а было ли все это на самом деле? Действительно ли я шел на все ради трона, который теперь мне был, в общем-то, безразличен?

Ожидая ответа, Элджи рассеянно вытирала мою мокрую грудь прохладной ладонью. Я молча отвел ее руку. Элджи смутилась.

— Думаешь, я наговариваю на Габриэллу?

— Н-не знаю, — сказал я осторожно. — Но, по-моему, у тебя неверное представление о ней…

И прикусил язык: следовало добавить — и обо мне. На мое удивление, Элджи не взорвалась. Она глядела на меня задумчиво.

— Тебя познакомили с Айратом? — неожиданно спросила она.

— Н-нет…

— И за столько дней ты даже не попытался увидеться с ним, с Альбертом или с сестрицей Гивой?

Сказать было нечего. Я действительно не вспомнил о существовании других моих родственников прямо здесь, у меня под боком. Все мои мысли занимала одна Габриэлла.

— Но Айрат, кажется, болен…

— Болен, — кивнула Элджи. — Конечно, он болен. У него тоже все начиналось с головокружений, слабости, холодного пота, а потом он уступает трон сестрице Габриэлле, проявляющей о нем трогательную заботу, а потом все стараются забыть о нем, потому что он беспробудно пьян и страдает слабоумием…

— В семье, говорят, не без урода, — пожал я плечами. — Что с того?

Элджи смотрит на меня. В глазах ее и в непривычной — без веселья — улыбке пляшет пламя.

— А то, милый мой… простите, принц Ашур, что Айрат никогда не брал в рот ни капли спиртного! Не желаешь, наконец, познакомиться с ним?

Эта дверь запиралась снаружи. Оглянувшись на меня, Элджи отодвинула засов и первой шагнула в неосвещенную комнату. Свет факела заплясал на стенах, украшенных драгоценными гобеленами, на столе резного дерева с недоеденной пищей в тарелках, на узорчатом, узком, забранном решеткой окне под самым потолком. Элджи пошла вперед, опуская факел, но я уже и сам увидел сидящего на полу человека. Глаза его были широко открыты, пусты и тусклы, словно совсем не отражали света. Черные спутанные волосы кое-где светились сединой. Он вдруг ощерил ровные молодые зубы и, вяло погрозив нам пальцем, захихикал. Вздрогнув, я выпрямился — этот смех был эхом того смеха, с каким я просыпался сейчас по утрам — всегда в непривычно прекрасном настроении. На лице Элджи, смотрящей на Айрата, не было ни жалости, ни отвращения — одна привычная уже ожесточенность.

— Идем отсюда! — сказал я.

Мы вышли в коридор, и Элджи задвинула засов. Покои… — или, лучше сказать, тюрьма? — принца не охранялись. И, правда, кому он теперь нужен? Элджи перехватила факел и подняла глаза.

— Каким бы он ни был, он был королем. Они не имели права так поступать с ним — просто засунуть подальше, спрятать и забыть. Есть много способов свести человека с ума, я говорила Альберту, но он не хочет слушать. «Ты не любишь ее и потому придумываешь всяческие глупости, со стороны матери у Айрата тяжелая наследственность», — говорил он. Скажи и ты мне то же самое! Что молчишь?

В голове стучали железные молоточки. Тук-тук-тук, тук-тук-тук… значит, таким ты хотела меня видеть, Габриэлла? Хихикающим идиотом? Тук-тук-тук…

— Спасибо, Элджи, — сухо выдавил я. — Спасибо, что пыталась предупредить меня. Теперь я буду осторожен. Но я не могу… я не могу сейчас оставить ее, потому что мы связаны. Связаны навсегда…