Карточный домик

Поскольку Генри сообщил лишь, что намерен провести день, встречаясь со своими коллегами-министрами, а также принять участие в обеде с бельгийским премьер-министром, никто не узнал ничего интересного о его планах – что как раз и входило в его намерения. Гладиаторские любезности подошли к концу, пришла пора битвы. Кендрик встал со скамьи, на которой сидели представители оппозиции.

Стив был игроком – человеком, добившимся профессионального успеха в области, где приветствовались наглость и крутой нрав. Однако он решил рискнуть своим счетом в банке и спортивной машиной, вступив в сражение за «ненадежное парламентское место»[12]. Он не ожидал и, если честно, не особо хотел победить – в конце концов, правительство имело солидное большинство, – но борьба за место в парламенте помогла бы ему в социальном и профессиональном смыслах, сделав его известным. И о нем действительно несколько недель говорили на первых страницах журналов, посвященных связям с общественностью. «Человек, наделенный общественным сознанием» – это отлично звучало в агрессивном коммерческом мире, а возможность при случае назвать то или иное имя оказывалась полезной.

Победа с большинством в семьдесят шесть голосов после трех пересчетов поначалу явилась для Стивена весьма неприятным потрясением. Она означала незначительный доход и дополнительные часы на ниве парламентской деятельности. Кроме того, он понимал, что сделать головокружительную карьеру в политике ему вряд ли удастся, поскольку не сомневался, что, скорее всего, после следующих выборов ему придется искать новое место или работу. Кроме того, роль верного и терпеливого заднескамеечника была не для него. В общем, ему следовало как можно быстрее обрести известность.

Кендрик провел весь предыдущий вечер и основную часть утра, размышляя над тем, что сказал ему О’Нил. Зачем отменять рекламную кампанию, которая может обеспечить партию голосами и которая весьма успешно показала себя во время избирательной кампании? Особенно учитывая, что она полностью готова. С какой бы стороны он ни смотрел, эти новости складывались в единую картину только в том случае, если предположить, что дело в проблемах политического плана, а вовсе не в рекламной акции. Следует ли просто задать вопрос или нужно выдвинуть обвинение? Или надо просто выбрать линию поведения, стандартную для нового члена парламента, и спрятаться в кустах? Стив понимал, что если он совершит ошибку, то первое впечатление, которое сложится о нем и останется навсегда, будет как о полном дураке.

Его короткое замешательство привело к тому, что собравшиеся почувствовали неуверенность, и шум в зале стих. Все пытались понять, что происходит с новым членом парламента. Однако сам Кендрик был спокоен и расслаблен. Он вспомнил, что выиграл с небольшим перевесом голосов, и решил, что должен рискнуть, что ему нечего терять, кроме собственного достоинства, которое в любом случае в Палате общин не имело особой ценности. Стивен сделал глубокий вдох.

– Не объяснит ли господин премьер-министр Палате, почему он отменил обещанную избирателям программу расширения больничной системы?

Никакой критики, никаких лишних слов или фраз, которые дали бы главе правительства время собраться с мыслями и уйти от ответа. Кендрик швырнул свою гранату, зная, что, если он принял неверное решение, довольный премьер-министр ее поймает, и она упадет ему прямо на колени.

Когда новый заднескамеечник снова сел на место, по залу прокатился удивленный шепот. Заседание принимало новый, интересный поворот, и триста с небольшим зрителей, все как один, повернулись к Коллинриджу. Тот медленно встал, зная, что в красной папке нет ничего, что помогло бы ему найти правильный ответ. Правда, все видели, что Генри поднялся со своего места, чтобы ответить на вопрос, с широкой улыбкой на лице, но те, кто сидел очень близко, заметили, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших края подставки для документов.

– Надеюсь, уважаемый член парламента постарается не стать жертвой легкомысленного летнего сезона, по крайней мере, до наступления августа. Поскольку он является новым членом парламента, мне представилась великолепная возможность напомнить ему, что за прошедшие четыре года работы нашего правительства финансирование здравоохранения выросло с шести до восьми процентов. – Коллинридж понимал, что ведет себя чересчур снисходительно, но все правильные слова куда-то подевались. – Здравоохранение выиграло больше всех остальных государственных служб от нашей успешной борьбы с инфляцией, что сравнимо…

– Ответьте на чертов вопрос! – нахально выкрикнул кто-то со скамьи оппозиции, и несколько членов парламента повторили то, о чем спрашивал Стивен.

– Я отвечу, когда и как посчитаю нужным! – рявкнул премьер-министр. – Ваш вопрос представляет собой жалкую попытку оппозиции принять участие в происходящем, хотя вам прекрасно известно, что избиратели совсем недавно проголосовали руками и ногами за это правительство. Они нас поддерживают, и я повторю, что мы намерены защищать и их, и больничную систему.