Карточный домик

О’Нил громко рассмеялся, чтобы подчеркнуть, как это смешно, и Мэтти присоединилась к нему. Однако ее собеседник только что признал, что ему известно, как именно произошла утечка. А он мог знать это только по одной причине. Самоуверенность Роджера затягивалась на его собственной шее, точно удавка.

– Тогда давайте перейдем к другой утечке, связанной с планом реорганизации больниц, – предложила Сторин. – Мне рассказали, что вы готовили большую рекламную кампанию, которую пришлось отменить из-за внезапного изменения планов.

– Неужели? И кто же тебе такое рассказал? – спросил О’Нил.

Его разум отчаянно заработал – и вскоре он сообразил, что это был его старый приятель Кендрик. Тупой ублюдок всегда питал слабость к красивым женщинам!

– Хотя это не имеет значения, и я не буду на тебя давить и требовать, чтобы ты выдала мне свои источники, – тут же добавил он. – Но слухи сильно преувеличены. Отдел рекламы и пропаганды всегда готов поддержать политику правительства, чем мы и занимаемся. Если разрабатывается какой-то проект, мы, естественно, хотим его продвинуть, но особой кампании не планировалось.

– Мне рассказали, что вам пришлось отказаться от тщательно подготовленных рекламных шагов в самый последний момент.

Длинный столбик пепла на сигарете Роджера не мог больше противиться законам тяготения и рухнул на галстук, однако мужчина не обратил на это ни малейшего внимания. Он сосредоточенно хмурился.

– Тебя ввели в заблуждение, Мэтти. Похоже, кто-то хочет снова вытащить на свет ту историю и показать, что партия находится в более сложном положении, чем на самом деле. Слова твоего источника представляются мне сомнительными. Ты уверена, что он знал все факты? Может быть, ему было выгодно представить дело именно так?

О’Нил с широкой улыбкой попытался дискредитировать Кендрика, чтобы его нельзя было считать надежным источником информации. Ответная улыбка Мэтти ни на мгновение не выдала ее удивления тем, как быстро и ловко сидящий рядом с нею человек придумал объяснение. Однако она задавала слишком много вопросов, и даже такой умелый притворщик, как Роджер, начал чувствовать дискомфорт. Ему требовалась более серьезная поддержка – сигареты не хватало, – что бы там ни говорил Уркхарт.

– Мэтти, у меня был трудный день, к тому же сегодня будут получены результаты голосования. Мы не могли бы закончить на этом? – попросил он все с той же улыбкой.

– Спасибо, что уделили мне время, Роджер. Наша беседа оказалась чрезвычайно полезной.

– Всегда рад помочь, – сказал О’Нил, провожая девушку к двери.

Когда они проходили мимо компьютерного терминала, расположенного в углу тесного офиса, Сторин наклонилась, чтобы осмотреть его, и ее блузка распахнулась на пару дюймов. Роджер подошел ближе, довольный возникшим предлогом.

– Я совершенно ничего не понимаю в этих штуках, – сказала корреспондентка и, повернувшись, посмотрела в бегающие глаза О’Нила. – Ваша партия заметно опережает остальных по части технологий. Полагаю, все терминалы в здании связаны с центральным компьютером?

– Ну… наверное, – ответил мужчина, подталкивая ее к двери.

– Я не знала, что вы так хорошо разбираетесь в технике, Роджер, – сделала она ему комплимент.

– Если честно, не особо хорошо, – неожиданно начал оправдываться О’Нил. – Нам всем читали ознакомительный курс, но я едва научился включать эту проклятую штуку. – Его глаза яростно засверкали – он окончательно потерял контроль над собой, буквально вытолкнул Мэтти за дверь и поспешно с нею попрощался.

* * *

В пять часов вечера двери зала для совещаний номер четырнадцать торжественно закрылись. Голосование завершилось. Что было пустым жестом – последний из трехсот тридцати пяти бюллетеней бросили десять минут назад. За закрытыми дверями остались сэр Хамфри и небольшая команда наблюдателей. Они были счастливы, что все прошло гладко, несмотря на отвратительный старт, когда им пришлось переделывать бюллетени из-за отказа Эрла. По кругу прошла бутылка виски: все набирались терпения перед началом подсчетов. В разных комнатах дворца кандидаты ждали результатов – с разной степенью тревоги.

Биг-Бен пробил четверть седьмого, когда подсчет подошел к концу, а к половине седьмого двери зала распахнулись, и в него в сопровождении более чем ста двадцати сторонников и заинтересованных членов парламента начали заходить претенденты на пост главы партии, чтобы стать свидетелями исторического момента.

Среди присутствующих царило отличное настроение с некоторой примесью напряжения, когда они вошли в зал и разбились там на небольшие группы. В последние минуты перед объявлением результатов члены парламента делали солидные ставки на то, какими они будут, противопоставляя свое мнение достаточно невнятным опросам, заполнившим страницы газет. А за пределами комнаты выдвигали собственные предположения и строили догадки репортеры, которых не допустили на технически закрытое заседание.