Карл – обходчик подземелий

– Вот и хорошо, – заговорила Пончик. – Слушай, что мы теперь будем делать. Ты будешь идти рядом, и если на нас что-нибудь нападёт, защитишь меня.

– Бесцельно бродить? Таков план? – осведомился я.

– У нас примерно двадцать девять часов до того, как эти инопланетяне запустят своё телешоу. Это означает двадцать девять часов на то, чтобы совершить что-нибудь абсолютно потрясающее. Но, – продолжала Пончик, – прежде всего нужно найти тебе какие-нибудь штаны. Я не собираюсь предстать перед вселенной в таком виде. Я так и вижу марсианские комментарии. – И она заговорила, пародируя инопланетный голос: – Красивая кошка, блорг[26]. Но почему её телохранитель без штанов?

Я вздохнул и зашагал по коридору. Мы двинулись назад, в ту сторону, откуда пришли, к главному проходу. Миновали место, где стены почернели после взрыва бульдозера гоблинов. Там, где бульдозер переехал гоблина, всё ещё стоял запах крови. Взрыв разрушил всё, что там было.

– Знаешь, ты тоже не носишь штанов, – заметил я после недолгого молчания.

– И я не ношу плаща, Карл, в котором выглядела бы так, словно выиграла приз за участие в фестивале персонажей фантастических комиксов. Я кошка. Кошки штанов не носят. Так что не ёрничай.

Мы подошли к развилке. Я осторожно заглянул за угол, и ничего не увидел. Отсек освещали факелы, а не зелёные лишайники, так что было гораздо светлее. Мы вступили в широкий туннель.

– Я знаю, твой недалекий ум велит тебе просто…

– Хорошо, – перебил я и повернулся к кошке. – Раньше я не знал, как с тобой поступить, но это… преображение… или что там случилось… упростило дело. Я иду вот сюда. – Я указал на восток. – Ты можешь идти в любом другом направлении. Успехов.

– Что? – вскинулась Пончик. – Ты хочешь разделиться? Я не понимаю.

– Послушай. Мордекай сказал, что ты теперь намного мощнее меня. Прекрасно. Это значит, что ты, вероятно, не пропадёшь. Твои дела лучше, чем мои. – Я наклонился к ней. – Но я предпочитаю покончить со всем этим. Пусть меня лучше раздавит гоблинский бульдозер, чем меня заставят ещё хоть секунду барахтаться в этом дерьме. Кошки – сволочи. Я понял. Но ты знаешь, почему люди любят кошек, несмотря на весь их сволочизм? Потому что они ни хрена не треплются. Если бы кошки разговаривали и были похожи на тебя, их бы уже не было на свете, потому что мы уже давно перебили бы всех.

Я развернул своё меню, чтобы понять, как выйти из партии.

– Погоди, Карл, погоди. Не надо. Я виновата. Подожди.

– Что? – спросил я.

Кошка уселась на пол. Она выглядела расстроенной.

– Я виновата. Ты прав. Я… Просто я… Тебе не приходилось просыпаться после долгого сна, в котором ты был одним существом, а после пробуждения ты через мгновение понимаешь, что ты уже не тот, кто есть на самом деле?

Я смотрел на неё.

– Так вот, когда я здесь проснулась, со мной оставалась память, и я всё время была собой. Я помнила, как сидела на подоконнике, выглядывала на улицу, смотрела телевизор целыми днями, часами торчала в корзинке на заднем сиденье в машине мисс Беатрисы, ездила на все эти ужасные и всё-таки чудесные показы, как мне говорили, какая я принцесса. Я вдруг мысленно вернулась к этому всему. Сейчас я – Великий победитель, Карл. И от меня ожидают, что я буду вести себя соответствующим образом. Но сидеть у тебя на коленях, видеть, как ты набираешь новые и новые фраги в Call of Duty[27]? Это я тоже люблю. Ты полный отстой в этой игре, но продолжаешь играть. Тогда я этого не понимала, но мне это нравилось.

– Да что ты говоришь? Разве ты не сдвинутая, долбаная сволочная принцесса?

– Ну, Карл, я принцесса. Но постараюсь не быть законченной сволочью. Ты мне нужен. И я нужна тебе, правда? Я знаю тебя, ты не хочешь остаться один. Я видела тебя в тот день, когда ты в своём компьютере рассматривал карту, а потом квартиры на «Крейгслисте»[28].

– К чему это ты? – спросил я, хотя точно знал, к чему она.

– В тот день, когда ты остался один, ты мог вернуть меня родителям мисс Беатрисы. Просто не захотел. Ты искал жильё, куда тебе разрешили бы въехать с кошкой. Ты думал похитить меня.

Я продолжал смотреть на неё. Так оно и было, но в этом я не признавался даже себе.

– Всё равно ничего бы не вышло. Её папа вернул бы меня.

Я вздохнул. Это тоже было правдой. Отец Беа был юристом из Якимы[29].

– Ладно, – сказал я. – Идём дальше.

Мы продолжали путь. Миникарта отражала основные направления. Мы двигались на восток. Я присматривался, нет ли поблизости каких-нибудь особых комнат и вообще стоящих внимания мест.

– Между прочим, на мне нет брюк из‑за того, что ты решила выпрыгнуть из окна, – сказал я через несколько минут молчания.

Вспомнив о сигаретах, я пошарил в кармане. Есть! Красная пачка «Мальборо». Только наполовину пустая. И зажигалка «Зиппо» со мной. Ещё одну я нашёл в гоблинском ящике, так что теперь у меня было две. Я испытывал потребность немедленно достать пачку, но понимал, что, возможно, у меня больше никогда не будет сигарет. Следовало их поберечь.

– Если бы я не выпрыгнула, мы оба были бы сейчас мертвы.

– Так всё же, зачем ты прыгнула?