Карл Маркс и большие данные

Там, где электронные средства подсчета голосов применяются (например в Австралии), они параллельно дублируются старым бумажным вариантом, а у избирателя остается выбор: голосовать бумажным бюллетенем или через электронный дисплей. Обратим внимание, что это пример использования всего лишь электронных средств подсчета проголосовавших на избирательных участках граждан, а далеко не удаленное голосование через Интернет как инструмент реальной электронной демократии, технически доступный уже в наши дни. То есть говорить о том, чтобы избрать президента или даже местных депутатов со смартфона по пути на работу, внося реальный вклад в коллективное решение по принципу прямой демократии, пока что рано. Читатель, увлекающийся электронной демократией в русле представлений о ней ее либеральных проповедников, наверняка сможет возразить и привести примеры. Конечно, сейчас уже есть разнообразные правительственные и неправительственные инструменты гражданского давления через электронные ресурсы, в совокупности определяющие понятие электронной демократии. Вроде электронных петиций, возможности напрямую обратиться к должностному или избранному лицу через социальные сети, начать открытую дискуссию и так далее. И как уже говорилось, эти определенно передовые возможности, открываемые техническим прогрессом, дают свои плоды, двигая общество к открытости и свободе. Но все-таки подобные примеры не являются использованием ресурсов электронной демократии в полной мере для волеизъявления, результат которого имеет реальное подкрепленное законом прямое действие. Можно вновь возразить, что некоторые правительства и городские власти создают ресурсы, где граждане после верификации могут голосовать и выдвигать предложения, используя возможности информационных технологий и имея за плечами определенное юридическое подкрепление. Но и это не в полной мере «электронная демократия» — такие ресурсы всегда подконтрольны создавшей его стороне, и потому демократическое решение по-настоящему серьезных вопросов, обычно имеющих в своей глубине классовые противоречия, невозможны. В качестве такого примера можно было бы привести портал города Москвы «Активный гражданин», где горожанам дают возможность голосовать по узко отобранным темам в удобных администрации города вариантах; или системы Российской общественной инициативы, чьи законодательно регламентированные петиции, набравшие более ста тысяч подписей, традиционно игнорируются Государственной Думой; или, к примеру, раздел сайта с петициями Верховной Рады Украины, о предвзятости и цензурировании которых в Интернете ходят целые анекдоты. В реальности эти инструменты являются не демократическими, а антидемократическими — девальвирующими возможности и репутацию технологий электронной демократии. Конечно, такие ярко негативные примеры не совсем справедливы, ведь в указанных государствах имеются проблемы с демократией как таковой, отчего и электронные ее проявления принимают искаженный, ярко выраженный болезненный вид. В странах же золотого миллиарда, где классовые противоречия стоят не так остро (в основном за счет переноса эксплуатации на развивающиеся страны), электронная демократия иногда находит более реальное применение.

Мы не хотим сказать, что реализованные в некоторых развитых странах элементы электронной демократии, позволяющие выбрать, где будет располагаться фонтан, или даже отправить мэра города в отставку, в современном воплощении плохи или не работают — они работают и приносят реальный результат, двигая общество к прогрессу; однако это лишь небольшая, ограниченная часть возможной демократизации общества, уже охваченная технологическими достижениями современной коммуникации.

Разберемся, что же конкретно не позволяет «электронной демократии» заработать на полную мощность: дать людям возможность в реальном времени выбирать или отправлять в отставку президента, принимать закон (или хотя бы блокировать неразумный закон, выдвинутый преследующими собственные интересы парламентариями), по пути на работу дискутировать о проблемах государства и общества, принимать решения, формирующие государственную политику по принципу прямой демократии, и так далее.

Мы уже сказали, что главным противником истинного народовластия становится ранее прогрессивный постулат традиционного либерализма и демократии в виде тайны голосования, гарантирующей каждому избирателю, что его выбор будет анонимен, а конкретный пункт бюллетеня, где им поставлена галочка, не будет известен никому, кроме него самого.