Карл Либкнехт

На партейтаге в Эссене Носке продолжал штутгартскую линию правых. Со страстной отповедью ему выступает Карл Либкнехт. «Носке заявляет и (подчеркивает, что социал-демократия отнюдь не требует уничтожения армий. Он не перестает твердить, что Германия обязательно должна сохранить свою боеспособность. Это занятие он мог бы предоставить господам милитаристам из «Воинского союза». Носке, поднялся на такую «высоту», что требовал сокращения личного состава военных оркестров в армии. Но и тут он (спешит оговориться, что поддерживает это грозное требование лишь постольку, поскольку оно не уменьшает боеспособности «нашей» армии. Одна страна в отдельности, божится он, не может помышлять о разоружении. В вопросе о наступательных войнах, клянется Носке, мы все — т. е. и военный министр Гогенцоллернов и немецкая социал-демократия — совершенно солидарны. Тут нет никакой разницы — между военным министром буржуазии и Носке. Но ведь это означает гнусно злоупотреблять термином: наступательная война. А возьмите конец речи Носке: «Мы желаем, — говорит он, — чтобы Германия была как можно более боеспособной». Так заканчивает речь социал-демократ! Ни одним словом он не подчеркивает классового характера партии. Ни одного звука о международной солидарности рабочих. Как будто в самом деле наши задачи кончаются у черно-бело-красных пограничных столбов гогенцоллерновской державы. Вся его речь — одно сплошное выражение ура-патриотизма… Неужели мы допустим, чтобы у нас забывали, что нам надо вырвать армию из рук классового врага и сделать так, чтоб он не мог, использовать ее как свой классовый инструмент ни во внутренней, ни во внешней политике».

Так говорил Карл Либкнехт. И ему внимала тогда лучшая часть германских рабочих…

После Эссекского партейтага Карл Либкнехт садится в тюрьму. Свои полтора года ему (приходится отбыть в крепости Глатц, в Силезии. Во время судебного разбирательства рабочие демонстрируют в честь Либкнехта у здания суда. Такая же демонстрация происходит и в дань отправки его в тюрьму. В начале 1909 г. (рабочие выбирают Карла Либкнехта депутатом тарусского ландтага, и тогда, весною 1909 г., его освобождают из крепости. Массы встречают его восторженной приветственной демонстрацией. Карл Либкнехт вновь с головой уходит в работу. Скоро он совершает поездку в Америку. Эта поездка, говорил он впоследствии, вытравила в нем последние остатки иллюзий в отношении буржуазной демократии. В этой стране доллара он увидел воочию, что означает слово «свобода» даже в самой передовой буржуазной республике.

В германский рейхстаг Карл Либкнехт избирается впервые в 1912 г. Там он тоже разворачивает в первую очередь кампанию против милитаризма. Уже летом 1912 г. Либкнехт в речи на берлинской с. — д конференции сказал, что в ближайшем будущем совершенно неизбежна чудовищная война, которая коснется по крайней мере половины культурного мира, если только международный пролетариат до этого не покончит с капитализмом. И опять этой речи с затаенным дыханием внимала лучшая часть германского пролетариата.

В рейхстаге Карл Либкнехт в 1913 г. выступает с нашумевшими разоблачениями Круппа, желая этим попасть не только в крупнейшего военного фабриканта, но и ударить по всей системе. Крупп вел мошенническую игру с продажей оружия, спекулировал и (наживался на военных поставках самым скандальным образом. Он снабжал своими «изделиями» не только «дорогое отечество», но и «исконных врагов» Германии, памятуя, что деньги не пахнут. Крупп имел связи в самых «высоких» кругах и пользовался «всеобщим» уважением «патриотов». Затронуть и разоблачить. Круппа означало попасть в самое сердце германского империализма. Карл Либкнехт собрал ценнейший материал и — выстрелил по Круппу. По всему свету прогремели разоблачения, которая сделал Карл Либкнехт относительно фирмы Круппа. Либкнехт с документами в руках доказал, что германский правительственный аппарат находится в руках у Круппа, что все тайны военного и морского ведомства лучше известны Круппу, чем самим министрам, что агенты пушечного короля не только принимают все меры, чтобы разжечь шовинистические чувства, но также и то, что германские металлургические короли охотно снабжают самым усовершенствованным вооружением как раз те страны, против которых Германия готовится итти в бой.

Напасть в то время на Круппа — это значило обрушиться на самую могучую силу германского милитаризма. Ведь Крупп — это не только гигантский завод в Эссене с 80 000 рабочих. Фирма Круппа — это сращение юнкерства с финансовым капиталом, династии королевской с династией буржуазной. Крупп — это олицетворение германского милитаризма, прусской реакции, гогенцоллерновского самодержавия. Разоблачения Либкнехта вывели на свежую воду грязные махинации германских властителей.