Карьера

— Люди приходят и уходят. А партия… остается, — уже тихо добавил Анатолий Петрович. — Я бы не открывался тебе… Если бы ты… Не был — ты! Андриан головой за тебя поручился… Цени это!

Корсаков сидел молча.

— Дело не во мне, — чуть наклонился к нему Карманов. — Дело в тебе! Кирилл…

Корсаков по-прежнему молчал.

— Ты думаешь… Это просто закулисная возня?! Нет! — неожиданно спокойно и сильно сказал Андриан. — Я могу нравиться или не нравиться тебе! Но ты — это ты! Я абсолютно! Верю твоей телеграмме… И не только я.

Он взглянул на Манакова. Тот кивнул головой.

— Есть еще люди… Но они войдут в дело с определенного момента! — Он усмехнулся. — А теперь… Ну, скажем, кое-кто перестал верить фактам… Скажем прямее — перестали их видеть! Они видят только то, что им удобно. Выгодно! Спокойно! Пусть даже это опасно для государства… Для всей нашей политики! Государство не может нормально развиваться, двигаться, если на его глазах повязка! Но эти люди… Отбрасывают все! Они докладывают наверх только то, что Сам хочет слышать! Каждый шаг объявляется историческим успехом. Каждая речь! Каждое слово… Улыбка… Фотография… Все — шаги истории! Эпохи! А на поверку?! Не просто извращение фактов… Не просто показуха…

Карманов не мог больше сидеть в кресле. Он словно ввинтился в воздух… Сделав несколько шагов по кабинету, закурил…

— На поверку? — Преступление! — раздельно и тихо проговорил Карманов. — Иногда кажется… Что каждый час! Каждая минута этих людей у власти — преступление. Каждая минута!

— Тихо, тихо… — подал голос Манаков. Но это был не страх за сказанные в его кабинете слова. Это было недовольство, скрытая угроза.

— Твой друг Нахабин… — начал было и осекся Карманов. — Ты… Знаешь? Про него и про твою дочь?

— Знаю, — тихо сказал Корсаков.

— Это — все одно! Потому, что все дозволено! И если покопать глубже… Куда ведут эти нахабинские связи?

Корсаков поднял взгляд и увидел передернутое гневом лицо Андриана.

— Нам нужно… твое письмо! Я говорю откровенно. Или они вынуждены будут уйти?

— Или? — так же спокойно спросил Корсаков.

— Или… Мы — погибнем! — спокойно ответил Карманов. — Если не сегодня… То в самое ближайшее будущее! Все идет к этому.

Корсаков откинулся на спинку кресла и надолго замолчал.

— Письмо… На имя Логинова? — неожиданно спросил он.

— Нет. Самому! — тут же ответил Манаков. — И только через мои руки!

Корсаков невольно повернулся к нему.

Манаков прочел в глазах Корсакова колебание и незаметным, быстрым движением бросил перед Кириллом две фотокарточки.

Корсаков невольно потянулся к ним. Дыхание перехватило… Он узнал эти лица. Он видел их где-то… Совсем недавно! «Один — в аэрофлотской куртке… И второй — с лицом падшего ангела…»

— Это… — он не мог выговорить. — Они… Кто? Ваши?

Манаков также спокойно, молча, покачал головой. — «Нет»!

— Не мы… Вам угрожаем, — тихо пояснил Карманов. — Они! По нашим данным…

— Ну! Говори! — вырвалось у Кирилла.

— В общем, — положив ему ладонь на плечо, ответил Андриан. — Сложным путем… Но они связаны с Нахабиным. Не впрямую, конечно! Но связаны… Где сейчас твой сын?

Корсаков почувствовал себя в какой-то гигантской, все опутавшей сети.

— Не знаю! — И вдруг выкрикнул: — Это вы! Вы должны знать!

— Мы сейчас… Тоже не знаем, — спокойно ответил Андриан. — Но меры принимаются…

— Так что? Кирилл Александрович?! — услышал Корсаков рядом настойчивый, даже нетерпеливый голос Манакова. — Не можешь поверить, что все так переплелось? Не веришь, до чего мы дожили? — Он чуть скривил губы. И сразу, властно… — Вы должны выполнить… Выполнить свой долг. Коммуниста.

— Не надо… — перебил его племянник. — Кирилл Александрович умный человек. И профессионал. Он все прекрасно понимает.

В этих успокаивающих, вроде бы защищающих его, словах Андриана Корсаков снова почувствовал угрозу.

— А где… Доказательства? — начал Кирилл Александрович и неожиданно для себя сказал: — Пока здесь не будет Генки…

Манаков поднял руку, останавливая хотевшего что-то сказать Андриана.

— У меня нет сейчас возможности… Привести сюда твоего сына! — Его голос был угрюм и правдив. — Ты должен! Мне! Поверить! Мы все сделаем, чтобы обезопасить его.

Он снова остановил порывающегося что-то сказать Карманова.

— Больше этого! У меня нет абсолютной уверенности… Что я могу тебе… — он поднял голос и ткнул в Кирилла пальцем. — Тебе! Гарантировать безопасность! На эти дни…

Корсаков понимал, что с ним говорили откровенно.

— А единственное доказательство? Что твоя судьба сейчас имеет какое-то значение для государства? Это… — Манаков посмотрел Кириллу Александровичу прямо в глаза. — Что даже… Твой отец не смог! И не сможет тебя защитить… Ни тебя! Ни сына твоего…

Он снова, неожиданно энергичным движением, перекинулся через стол.

— Тебе… Этого мало? — Он снова отпал в кресло и, на мгновение задумавшись, продолжил: — Я тебе… Больше скажу. Логинов сейчас должен вернуться от Александра Кирилловича.

— А зачем он там? — не понимал Кирилл. — Что-нибудь с отцом?

Корсаков начал подниматься с кресла, но почувствовал, что Карманов положил ему руку на плечо.