Кардиограмма (СИ)

«Мне хуже, чем всегда, потому что то, что я мнила полотном, оказалось мозаикой, и я не могу определить, какие из цветных черепков действительно мои… А сегодня мне показали, как эта мозаика со звоном разлетается на мельчайшие фрагменты. Это оказалось больнее, чем я ожидала бы, если бы такое можно было ожидать. Мне плохо, потому что на этот раз мне кажется, что я вовсе не очнулась от своей смерти. Кто-то сбился с алгоритма, и я застряла между системой и жизнью. И мне так не нравится врать себе о том, что я живу, что начинает хотеться обратно в смерть».

— А ты…

«Что ты такое»? Она уже спрашивала подобное сегодня. «Кто»? Но она ещё не рассталась с идеей счесть девушку порождением программного сбоя при пробуждении. «Что ты здесь делаешь»? Но ведь она ничего не делает. И сейчас это кажется достойным аргументом.

Пока Ниам глотает неподходящие вопросы, испуганно тараща глаза на незнакомку, неожиданно показавшуюся слишком настоящей, та подслеповато шарит руками вокруг себя.

— А это что, батарея? — вскрикивает гостья, нащупав тёплый металл. — Какая скука, — она ядовито посмеивается, отдёргивая руку. На шок хозяйки квартиры она не обращает внимания. — Тебе что, холодно? А в космосе ты как летаешь? Там же ещё холоднее!

Ниам делает шаг назад.

«Световые годы абсолютного нуля»…

Живые люди могут отвечать на мысли, но с ней такого никогда не случалось. Спутанный клубок метафор, выписанных в её разуме каллиграфическим почерком, никогда не накладывался на мир вокруг, и это было хорошо.

— Подожди-ка, — во всём облике девушки отражается осознание. — Так ты и есть та самая… преемница? Которая живёт в умирающем мире, но цепляется за него! — она с ликующей улыбкой хлопает в ладоши. У неё сильнее, чем нужно, торчат клыки… А звук хлопка, кажется, сотрясает стены квартиры. Ниам подмечает обе детали одновременно. — Мне про тебя рассказывали! Она долго с тобой возилась.

— Ничья я не преемница, — она отрицательно мотает головой, пытаясь отдышаться.

— Ну как же, — мурлычет девушка. — Раньше по этим координатам была она, а теперь ты. Значит, вы уже встречались. Так что ты тут делаешь тогда? Так хочется задохнуться со всеми?

Ниам вздыхает и решает игнорировать последний вопрос.

— Она — это та, кого я сегодня встретила? В зеркальной маске?

— Ну конечно!

Девушка соскакивает с подоконника и подбегает к ней. Вблизи Ниам начинает различать цвета. У неё голубые волосы. И бледная кожа. И аномально большие черные зрачки…

Синеволосая поднимает руку и тянется к Ниам. К щеке, к волосам, к шее и вживлённому механизму.

— Я бы хотела потрогать, — с оживлением в голосе признаётся она. — Но я не могу, когда она так поверхностно спит…

Эти слова пробуждают в Ниам ярость, и она словно чувствует себя раненым зверем, заползшим из последних сил в свою нору только затем, чтобы какой-то мальчишка вскоре попытался разворошить логово палкой. Хочется хищно ощетиниться и вцепиться девушке в шею. Почему-то кажется, что получилось бы. Ниам несколько мгновений прокручивает в голове эти мысли, но не кусает — только замахивается для пощёчины. Рука проходит сквозь чужое тело, не встречая ни малейшего сопротивления. Девушка-фантом смеётся.

— В обратную сторону это тоже работает.

Ниам не нравится её смех. Сердцебиение отдаётся во всём теле. В лёгких бешеный пульс откликается асфиксией, а в желудке — тошнотой. Она сгибается в три погибели и отпрыгивает подальше, пока синеволосая с нескрываемым любопытством наблюдает за её приступом.

Ниам не думает и не спрашивает, а просто хватает со стола нож, которым резала колбасу, и бросается на девушку.

— Твою мать! — та словно бы забывает о своей неуязвимости и вполне убедительно уворачивается.

Ниам размахивается снова.

Незнакомка исчезает, позволяя ножу пронзить пустоту, и появляется снова — опять на подоконнике.

— Успокойся, — примирительно-насмешливо восклицает она. — Поберегла бы силы… Тебе они ещё понадобятся — расколотить то убожество, что осталось от твоей жизни!

Ниам отталкивается от столешницы и совершает бросок к окну. Нож скользит по кромке оконного стекла, издавая мерзкий скрежет, но не разбивая, а иллюзия снова растворяется в воздухе, заставляя её в бешенстве оборачиваться, ища цель.

— Да что с таким энтузиазмом делать на умирающей планете?! — вскрикивают откуда-то от двери в её комнату.

Ниам не считает, столько ещё раз она пытается пырнуть девушку ножом, но в конце концов снова оказывается на кухне. Изнемождённо выпускает нож из руки и тяжело опирается на стол. По щекам текут слёзы. Мир снаружи больше не рушится с такой неодолимой визуальной чёткостью, как от прикосновения женщины в зеркальной маске, но, кажется, трескается стеклом.

Девушка-фантом сидит на подоконнике, закинув ногу на ногу, и, кажется, пытается подобрать слова.