Караван счастья

— Никогда не думала, — вспоминает Нахангова, — что в Америке у нас столько друзей. Честные, простые американцы с большим уважением и симпатией относятся к Советскому Союзу.

…С Шукурджаном Зухуровым, заместителем заведующего отделом рабочей и сельской молодежи ЦК ЛКСМТ, едем в колхоз, где так ярко началась жизнь Мамлакат. Собственно, нет теперь колхоза имени Лахути — уже давно вошел он в состав большого хозяйства-миллионера в Ленинском районе. И нет уже поля, на которое в отчаянной решимости вышла десятилетняя девочка, — на этом месте теперь взлетная полоса Душанбинского аэродрома. Нет нужды. Нет неграмотности. Нет классовой борьбы. А есть память. И еще — живет ее имя.

Въезжаем в зеленый, нарядный кишлак, петляем среди добротных, побеленных домиков с большими дворами и гаражом почти при каждом доме.

Проезжаем мимо правления, диаграммы и плакаты у входа в которое рассказывают об успехах колхоза имени Ленина, первого среди хозяйств района, и выбираемся наконец на поле.

Босоногие и любопытные кишлачные мальчишки со всех сторон облепили остановившуюся «Волгу».

— Вам кого?

— Мамлакат, — неуверенно говорю я.

— А какую? — немедленно выстреливает вопрос. — Из бригады Мирова? Саидову или Хабибову?

Не понять им, что другую Мамлакат, черноглазую и белозубую девчушку с косичками, героиню из своего детства, мысленно ищу я за незнакомым дувалом.

— Саидову, — называю наугад. И бывает же такое везение: оказывается, что Мамлакат Саидова родилась в год, когда слава пришла к ее землячке, в год, когда та первой в Таджикистане получила орден Ленина. И родители назвали новорожденную в ее честь, раз уж так прославила их колхоз и республику.

Назвали. И не ошиблись, достойной преемницей трудовой славы Наханговой стала их дочь.

— О ней в газете писали, — сообщили мальчишки, ни на шаг не отставая от нас.

Мамлакат Саидова в страду собирает вручную 140—150 килограммов хлопка в день, в нехлопковые месяцы выращивает и сдает государству по 160—170 килограммов кокона. А что значит вырастить его, да еще в таком астрономическом по отношению к весу одного кокона количестве? Малое дитя не требует стольких забот; по нескольку раз в ночь встает к шелкопряду хозяйка — подложить свежий лист тутовника, проверить температуру и влажность в помещении, проветрить его, собрать грязь. Ни на шаг — из дома. Целые недели жизнь — строго по часам.

Имеет Мамлакат награды за труд, ордена «Материнская слава» и «Медали материнства».

Когда вся семья Раджаба и Мамлакат собирается вместе, «Жигулей» не хватает. Если ехать куда, нужны две-три машины.

Хорошо, в большом достатке живет семья, как и все в колхозе имени Ленина. Хозяйство это знают даже в Верховном Совете страны: Косим Нуров, механизатор, представляет колхоз и всю республику в советском парламенте.

Почти тысячу гектаров занимает хлопок. Урожаи здесь получают высокие: в добрые годы до 40 центнеров с гектара. Вручную убирают — четверть. Много механизмов, сельхозмашин в колхозе, даже неловко спрашивать, сколько. Да и дома каждая третья-вторая семья ездит на «Жигулях» или «Москвиче». Теперь это не вызывает удивления. А тогда…

Первый грузовик колхоза имени Лахути имел громкую историю и прибыл сюда, минуя разнарядки и планы. В 1935 году, когда в Москве на слет собрались передовые колхозники-хлопкоробы среднеазиатских республик, московские автомобилестроители решили сделать Мамлакат Наханговой подарок: они прикатили в гостиницу, где жили делегаты, трехколесный велосипед и детскую педальную машину. Мамлакат обиделась: работает лучше взрослых и вдруг — детские игрушки — и попросила настоящий грузовик для колхоза.

Уж и не знаю, как выкрутились зиловцы: может, сверхплановый собрали, только просьбу девочки выполнили, прибыла в колхоз первая трехтонка. А на педальной машине Мамлакат еще три года ездила по улицам Душанбе, где училась в интернате вместе с Шахиром Камбаровым и другими ребятами из кишлака.

Шахир Камбарович и рассказал эту историю. К нему на центральную усадьбу колхоза сходятся все телефонные линии, и он круглосуточно на посту, хоть и инвалидность имеет. Поведал и о клубе, который построили тогда в кишлаке на те 50 тысяч рублей, что подарил колхоз на новую кибитку семье Мамлакат за ее труд. «Будет клуб»! — так тогда решила девочка.

— Он и сейчас цел. Только теперь — в черте города. Это в районе 3-й автобазы.

…Мы сидели с Мамлакат Акбердыевной в душанбинской гостинице, проходил час за часом, а мы все пили зеленый чай и говорили, говорили, будто встретились после большой разлуки. Вспоминали события, называли имена, переживали, радовались, смеялись. А с фотографии из старого журнала улыбалась нам девочка в тюбетейке чуть-чуть набекрень, что пришла на эту встречу из нашего детства.

Душанбе, 1982 г.

Мамлакат было 11 лет, когда она стала первой в стране пионеркой — кавалером ордена Ленина.

Пионеры-орденоносцы. Мамлакат Нахангова и Барасби Хамгоков во Всесоюзном пионерском лагере Артек. 1939 г.

И снова Артек. Встреча через 43 года.

Такой вошла в историю страны пионерка Мамлакат.

РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА