Капитаны ищут путь

А ее Джон, позабыв о домашних туфлях, халате и табакерке, все еще в своем парадном мундире с командорским орденом Бани, расхаживал по комнате, и лицо его было таким просветленным и молодым, как в тот год, когда он вернулся из второго, очень удачного путешествия по Канаде и встретился с нею, двадцатидвухлетней Джейн. Она невольно залюбовалась этим грузным широколицым человеком с лысым мощным лбом и сверкающими юношеским задором темными глазами.

Он вдруг остановился, взял ее за руки и, доверчиво заглядывая в ее большие встревоженные и ласковые глаза, тихонько сказал:

— Если они меня не отпустят, я умру от тоски!

Ее сердце сжалось, но она не могла понять, от чего больше — от тревоги ли, от восхищения…

В Адмиралтействе не сразу согласились с его предложением.

— Вам уже шестьдесят! — заявили Франклину в Адмиралтействе. — Мы имеем право отказать вам.

— Нет, нет, — быстро и решительно возразил он. — Справки неверны — мне всего лишь пятьдесят девять!

Посоветовались с Вильямом Парри. Старый друг не выдал, он ответил почти то же, что Джон сказал жене:

— Этот человек подходит для данной задачи лучше всякого другого, а если вы его не пустите, он умрет от тоски.

Один из лордов заметил, узнав о страстных настояниях Франклина:

— С этим арктическим парнем ничего не поделаешь. Это у него в крови.

«Арктический парень» победил: 3 марта 1845 года в Адмиралтействе был подписан приказ о назначении сэра Джона Франклина начальником экспедиции, отправлявшейся из Атлантического океана через Северо-Западный проход в Тихий океан.

Март. То была настоящая весна. Земля и Франклин молодели вместе.

Франклин торопил инженеров Вуличских доков. В доках, где двадцать лет назад сделали из красного дерева и ясеня крепкие шлюпки для его второго путешествия по Ледовитому океану, теперь ремонтировали корабли «Эребус» и «Террор».

Оба корабля недавно вернулись из четырехлетней антарктической экспедиции и прекрасно выдержали ледовые испытания. И «Эребус», триста семьдесят тонн водоизмещения, и «Террор», водоизмещением триста сорок тонн, вооружены были парусами да к тому еще имели винты и паровые машины в пятьдесят лошадиных сил.

Инженеры и мастеровые заканчивали ремонтные работы, а Джон Франклин знакомился с будущими своими спутниками. Добровольцев, желавших отправиться в экспедицию, было много, и просторный дом Франклина на улице Брук всегда был полон.

Дни, пронизанные светом и весенней радостью, летели быстро, незаметно. В доме не закрывались двери, и не было такого часа, когда в кабинете Франклина или в гостиной Джейн не сидел кто-либо из моряков, представлявшихся начальнику, а то и сразу несколько, зашедших отобедать или отужинать в его семье.

Был тут и старый полярник, правая рука Франклина, капитан Френсис Крозье, назначенный командиром «Террора». На Крозье можно было вполне положиться — трижды плавал в Арктику с Парри, четыре года провел в Антарктике с Россом.

Был в доме на улице Брук и веселый коммандер Фицджемс, хотя и не посещавший еще полярные воды, но отличный знаток мореходного искусства. Была и троица лейтенантов «Эребуса» — Фэргольм, Гори, Ле-Весконт.

Первые двое относились к людям, которых зовут «типичными моряками», — низко и несколько наискось надвинутые фуражки с лакированными козырьками, крепкие обветренные физиономии из тех, над коими, как говорится, природа не трудилась с пилочками, а отделала с маху. У обоих пружинистые точные движения, прищуренные острые глаза, оба энергичные, неунывающие, с голосами, привычными перекрывать шум волн и ветра.

Третий, Ле-Весконт, напротив, тихоня и скромница, с мягкими и печальными чертами лица и опущенными углами губ. Это, однако, ничуть не смущало Франклина, хорошо помнившего меланхолический облик бесстрашного Джорджа Бека.

Сходились на улице Брук и молодой шкипер Коллинс, и похожий на поэта штурман Де-Во, и ледовые мастера, опытные полярные плаватели Бленки и Рид.

Все они, в сущности, весьма разные, но спаянные одним желанием и одной надеждой люди, соглашались на том, что славный старый моряк сэр Джон «самый подходящий человек для командования экспедицией».

— Сэр Джон, — говорил как-то Фицджемс одному своему другу, — восхитительный, энергичный, стойкий. Он очень разговорчив и рассказывает много эпизодов из прошлых путешествий. Я чувствую к нему уважение, даже любовь, и думаю, что это испытывает каждый из нас. Он полон жизни и энергии. Он наиболее подходящий человек для командования предприятием, которое требует здравого смысла и настойчивости. Я много узнал от него и считаю себя счастливым, что нахожусь рядом с таким человеком.

А другой офицер с фамильярностью молодости писал домой: «Старый Франклин чрезвычайно хороший малый. Мы все совершенно покорены им».