Капитан Крокус (все иллюстрации)

— Честь имею явиться! Фнути-Тифф! — сказал великий сыщик и подмигнул Шефу полиции. — А-а, старый закорюченный, полудохлый дракошка, и ты тут!

— Тити Ктифф, вы находитесь перед лицом великого Генерал-Кибернатора! строго сказал Секретный Секретарь. — Прекратите ваше непристойное хихиканье!

— Сейчас! — серьёзно сказал Тити Ктифф. — Это всё маленькие лебедята пакостят. Вот уж озорники!

— Где находится государственный преступник бывший клоун Коко, которого вы арестовали?

— Где?.. Вж-ж-ж! — Тити Ктифф подмигнул, подпрыгнул на одной ножке к Шефу полиции и чиркнул ладонью его по животу, как будто делая первые приготовления, чтобы начать его потрошить.

Шеф в испуге отскочил, закрываясь обеими руками, но Секретарь понял:

— Отправлен на комбинат? Он готов?

— Готов, поспел, доехал, спёкся… — беспечно кивнул Тити и снова захихикал.

— Прекратите!.. — начал было Секретарь.

Но Тити поспешил объяснить:

— Э-э! Легко говорить «прекратите»! Сам бы на моём месте не удержался! Я же говорю: это всё маленькие лебедята. С тех пор как я стал Лебединым Озером, они всё плавают по моей поверхности и щекочутся лапками. Просто ужас!.. Вот опять начинают, вот опять!.. А песочка у вас тут нет — я бы вам такой туннельчик соорудил!

Великий Генерал-Кибернатор, выпучив глаза, начал было своё обычное: «очу… очучи…», но от изумления так и не закончил. Тити Ктиффа поспешно потащили из зала, а он показывал язык, лягался и кричал:

— Отстаньте от меня, противные дядьки! Хочу в песочек! Великий Генерал-Кибернатор в этот момент пришёл в себя, то есть, точнее, опять вышел из себя, что было его нормальным состоянием, и завопил:

— Доставить! В готовом виде! С комбината! Немедленно! Сейчас же! Желаю осмотреть чучела! Клоуна сюда! Поросёнка!

Глава 39. ПАРУС

умно и оживлённо началось в городе утро. С самого рассвета полицейские машины уже мчались с завыванием по всем направлениям. Длинная вереница чёрных фургонов Чучельного комбината потянулась к Шлаковому пустырю, готовясь забрать всех Ужасных Заговорщиков и зверей.

На главной площади пылала целая гора растрёпанных разноцветных книжек-сказок. Стаи пёстрых страничек и белых листков высоко взлетали в воздух, точно из кратера вулкана в разгар извержения. Вместе с пеплом, поднятые волной горячего воздуха, они кружились и уносились с площади высоко над крышами, точно целые караваны пёстрых и белых птиц.

Пожарные непрерывно поливали горящие сказки специальной поджигательной жидкостью, так что стены домов, окружавших громадную площадь, стали тёплыми.

Поднялся ветер. Он подхватывал улетающие с костра листки и нёс их с собой в сторону моря. Их было так много, что скоро стало казаться — высоко в воздухе над городом течёт река улетающих листков.

Колеблясь, покачиваясь и ныряя в прозрачном воздухе, улетали белые странички, на которых взмахивали белыми крыльями лебеди, сверкали морозным инеем ледяные моря и мчалась в снежном вихре Снежная Королева в блеске северного сияния. А на других зеленели луга, пёстрые от весенних цветов и бабочек, и тёмные леса с избушками на курьих ножках, уходили в радужные миражи пустыни караваны верблюдов, и на рваной, трепетавшей от ветра страничке с обожжёнными краями, казалось, быстро перебирал ножками жизнерадостный Буратино, спеша убраться подальше от города, рядом с плавно изгибавшимся листком, который нёс на ковре-самолёте радостного человечка в чалме над крышами Багдада. И стаи любопытных чаек, живших на реке у впадения в море, поднялись в воздух и с криком помчались, кружась и ныряя, следом за рекой улетающих сказок, с изумлением наблюдая, как белые нарисованные облака взлетают в небо всё ближе к настоящим белым облакам, плывущим над морем.

А в это время на краю Шлакового пустыря, вздымая тучи пыли, показались первые фургоны Чучельного комбината.

Шеф полиции с разбегу ворвался на свой командный пункт и изо всех сил заорал во все свои передатчики команду:

— Закончить операцию «Мышеловка»!

Густыми толпами полицейские с испачканными мордами поднялись с земли, где пролежали всю ночь в засаде, и торопливо начали чиститься. Земля на Шлаковом пустыре была не очень приспособлена для того, чтобы на ней ночевать!

Капитан Крокус, стоя у штурвала баржи с пистолетом в руке, увидел тучи чёрной пыли, которую подняли фургоны и двинувшиеся по пустырю полицейские, и сказал львам:

— Ну, детки, вот и конец! Будем драться! Пока мы живы, не дадим полицейским хватать ребят! Так я говорю?

— Да! — ответили львы. Глаза у них загорелись, они медленно подошли и стали, слегка пригнувшись и готовясь к прыжку, у самого борта.

«Странно, — подумал Капитан Крокус. — Ведь всю жизнь я считался капитаном. Но я был только капитан львов. А погибать мне приходится у штурвала корабля… который, правда, так и не сдвинулся с места».

Капитан в последний раз бросил взгляд на парус. Он висел как тряпка. Да он и был громадной тряпкой, как всякий парус, когда нет ветра, чтоб его развернуть.