Капитан чёрных грешников

Приезд господина де Венаска в Бельрош станет немалым событием.

— Разумеется.

— Повсюду кругом заговорят об этом деле. У каждого найдется что сказать, — и, может быть, обнаружится еще что-то необычное.

— И это возможно, — сказал господин де Сен-Совер.

Господин Феро немного помолчал в задумчивости и спросил:

— Помнишь, я тебе говорил про человека необычайно высокого роста, которого приняли за шевалье де Венаска?

— Помню, дядюшка.

— Он разбойничал с первой шайкой черных грешников. Возможно, был он и во второй шайке.

— Да?

— Я не верю в исправление людей, которые грабили, убивали и дожили до седых волос. Этот негодяй — хороший фермер, но временами наверняка берется за старое.

— И что же?

— А то, друг мой, что он, я полагаю, участвовал и в делах нынешней шайки.

— Да-да-да!

— Он ведь там был под началом у Фосийона?

— Естественно.

— Теперь вообрази: я вдруг сведу их вместе неожиданно для обоих.

— Тогда они, конечно, так или иначе выдадут друг друга. Но как же вы их сведете?

— Это уж мое дело.

В этот миг слуга отворил дверь залы и объявил, что ужинать подано.

— Пойдем, — сказал господин Феро. — А о делах поговорим завтра перед моим отъездом.

— Отъездом?

— Да, я отъеду недалеко, на пять лье, не более.

И без всяких дальнейших объяснений господин Феро обратился к старому слуге:

— Жан, приготовь тележку, запряги завтра, в восемь утра.

V

На другое утро господин Феро отправился в дорогу. Племяннику он так и не стал ничего объяснять.

— Я вернусь вечером, — только и сказал он, уезжая. — Так что передохни: ты много наездился в последнее время. Жди меня и не беспокойся.

Мы уже не раз говорили, что господин Феро был человеком простых нравов.

Он взобрался на тележку, принял из рук слуг поводья и кнут, причмокнул и погнал тяжеловатой рысью грузную кобылу, которая по праздникам была упряжной, а по будням ходила за плугом.

С собой он никого не взял.

Он был, бесспорно, самым богатым землевладельцем в округе.

Фермы у него были повсюду: от Пертюи до долины Тур-д’Эг, от окрестностей Алта до Курмаренской долины.

В сторону Курмарена он теперь и направился.

Господин Феро никогда не держал управляющего: все свои дела он вел сам.

На десятки километров кругом все его знали и нисколько не удивлялись, видя, как он разъезжает в тележке то туда, то сюда: получить арендную плату, подписать новый договор, разделить с издольщиками урожай.

В Курмарене у господина Феро тоже была ферма.

Эта ферма находилась рядом с той, которую нанимал старик колоссального роста, мрачную историю которого мы уже знаем.

На эту-то ферму и направился советник — и приехал туда после трех часов пути.

У господина Феро для такой поездки наметился весьма правдоподобный предлог.

Ферма его держалась "исполу", то есть фермер платил не деньгами, а отдавал половину урожая.

Каждый год господин Феро сам делил урожай, но арендатор его был человеком честнейшим, так что советник особо с разделом никогда не торопился, полагая, что в фермерских закромах зерно будет в такой же безопасности, что и в его собственных.

И вот наконец господин Феро поехал на свою ферму. Она называлась Ла Курбетт.

По дороге он проехал мимо фермы великана и увидел, как тот работает в поле.

Великан узнал его тележку и снял картуз.

В Ла Курбетт господин Феро прежде всего согласился разделить простую деревенскую трапезу, приготовленную арендаторшей, потом немного отдохнул и приступил к разделу.

— Вот, сударь, — сказал ему арендатор, — прямо не знаю, где семенную пшеницу взять.

Чтобы понять эти слова, надо знать, что на юге никогда не пускают на семена собранное зерно, а всегда покупают в каком-нибудь другом месте.

— Что ж, — ответил господин Феро, — надобно послать за ним в Ла Пулардьер.

— Да нет, я знаю, где есть зерно превосходное, — ответил арендатор.

— Где же?

— Патриарх купил где-то на том берегу Дюрансы: вдвое больше, чем ему нужно, взял. Да с этим стариком свяжешься — не обрадуешься. Межевые камни по ночам переносит, картошку у нас ворует. Он бандит, а не фермер, не разговариваем мы с ним. А то бы я у него давно попросил на семена.

— Если только за этим дело, — ответил господин Феро, — так я у него сам попрошу.

Он очень обрадовался, что подвернулся предлог заехать к старику и сказал своему арендатору:

— Задай-ка моей кобыле овса, я через час уеду.

А сам пешком через поле пошел на ферму Патриарха.

Патриарх по-прежнему пахал. Господин Феро направился прямо к нему.

Старик опять снял картуз, остановил волов зычным "та!", воткнул стрекало[5] в землю и стал поджидать гостя.

Ждал он, пожалуй, не без тревоги.

— Добрый день, сосед, — сказал ему господин Феро. — Ты вроде не в ладах с моим арендатором? Вот мне и приходится делать его дела.

— Э, господин советник, — ответил Патриарх, — арендатор ваш — тот еще хитрец; не будь я вам так обязан…

— Ладно, друг, ладно, не о том речь. Я с тобой договорюсь не хуже него. Есть у тебя пшеница на семена?

— Есть, как же, да славная.

— Не уступишь мне восемь мерок?

Патриарх, похоже, смутился.

— Что вы, господин советник, — ответил он, — как я могу вам в чем отказать? Вы мой благодетель.

— Об этом не надо, — сказал господин Феро.