Кандидат на выбраковку

Но другого выхода не было. Я понимал – шансов вырваться из этого заколдованного круга практически нет. Вероятность того, что я смогу осуществить свою мечту – жить не только для себя, но и быть нужным людям, не абстрактному обществу, а конкретным людям, близка абсолютному нулю. Надежда, этот маленький, склеенный моим воображением кораблик, перевозивший мечту о том, что я смогу прожить свою жизнь не зря, тонула в пучине реальной жизни. И помощи не было.

Выбор – был. Была еще возможность прекратить эту жизнь и ничего больше не пробовать и не мучаться. И все же я решил попробовать. Прекратить я мог позже, в любое время. Сдать все позиции без попытки переломить упрямство судьбы – слишком бездарный вариант, чтобы на нем остановиться. Я буду пытаться. Пока что-то мне удавалось, но чего-то я и лишался. Закончил школу в санатории и оказался без будущего, получил телефон – лишился отца, поступил в институт – отказали руки, вымолил у Горбачева направление в ЦИТО – лишился дома, восстановил подвижность левой руки, обрел уверенность в будущем – направляюсь в место, где никакой перспективы нормального человеческого существования у меня нет, а есть альтернатива: медленная интеллектуальная деградация и физическое умирание или быстрая избавительная смерть. Оба варианта меня не устраивали. Я лихорадочно пытался искать еще какой-нибудь и не находил. «На месте… на месте… решать надо на месте… не надо забегать вперед… на месте… будем смотреть на месте…» – твердил я себе, пока самолет летел из Москвы в Астрахань.

Мы с Валентиной Александровной попрощались, когда она привезла меня из аэропорта в астраханскую Первую областную клиническую больницу.

* * *

Я вновь попал в то самое отделение, где провел восемь долгих месяцев в напрасных ожиданиях: сначала – направления в Саратовский НИИ травматологии и ортопедии, потом – операции, легкомысленно обещанной уважаемым профессором. Все тут было знакомо. И все меня знали. И я знал, что на этот раз надолго здесь не задержусь. Областная больница была просто пунктом «пересылки» меня дальше.

Я был потрясен количеством врачей, которых требовалось пройти, и обилием справок, которые нужно было собрать, чтобы попасть в предназначенное мне «убогое» заведение. «В космос они меня запускать собрались чтоли, гады», – обреченно думал я, приезжая в очередной кабинет. Кроме врачей, исследовавших все мои органы, слух, зрение и прочее, я должен был пройти осмотр у психиатра. На мой непроизвольный вопрос: «А зачем?» – получил твердый и мотивированный ответ: «Чтобы направить вас в учреждение по профилю». Я проникся ответственностью момента. Наивный.

Это была женщина лет сорока, не помню, как выглядела, помню только умный и внимательный взгляд, который она устремила на меня, сев рядом на стул.

– Я – психиатр.

– Я знаю.

– Можно я с вами поговорю.

– Конечно, вы же для этого пришли.

– Можете ли вы читать?

– Учился когда-то…

– Прочитайте вот это?

Она дала мне книгу с уже открытой страницей. Не помню текста, помню только, что книга почему-то была перевернута, что называется, «вверх ногами». Я удивленно посмотрел на психиатра, тем не менее, прочитал несколько вывернутых строк. Потом демонстративно перевернул книгу.

– Извините, мне так удобнее...

– Все. Нормален.

– Спасибо.

Она при мне написала какую-то справку и расписалась. Это был самый запоминающийся осмотр, самым запоминающимся специалистом, все остальное проходило заурядно и неинтересно.

В то время пока я морально готовился перейти к другому образу жизни, в мир, так сказать, иной – «государственно-патронажный», в больнице собирались справки, которые нужны были для этого перехода. Как говорится – «без бумажки ты букашка, а с бумажкой…» Кстати, ощущения мои тогда напоминали именно букашкины страдания. Я постигал полную свою ничтожность перед заглатывающей меня государственной Системой социального обеспечения.

Из бабушкиной квартиры я выписался. Медсестра, которая занималась этим, принесла мой паспорт, где красовалась печать, удостоверяющая мое «выбытие», там же в паспорте находилась какая-то бумажка. На ней было написано и заверено печатью, что я действительно более не проживаю в той квартире, в которой проживал. В общем, просто еще одно подтверждение того, что я превратился в бомжа.

Итак, во всеоружии, как мне казалось, то есть со всех сторон осмотренный, утвержденный и проштампованный, – я приготовился к финальному эпизоду своей несложившейся жизни.

Happy birthday to you!

По странному совпадению мое переселение в «другой мир» было назначено и предпринято в день моего рождения. Мне исполнялось двадцать три, и происходило это 23 августа 1988 года. Вместо поздравлений и именинного пирога меня ждала дорога в мой ад.