Кандидат

Альфа была плацдармом для бесконечных спасательных операций, которые никого не спасали, бесконечным полигоном для новых социометрических теорий, которые ничего не объясняли. Проклятый мир. Тут на постоянной основе базировалось три сотни оперативников, больше, чем на любом из миров предконтактного уровня, но тянулись столетия, а прогресса не случилось, Альфа жила свой жизнью, погружённая в анабиоз собственного одиночества.

Таким же одиночеством сейчас был пропитан и Рэд. В недрах Убежища сейчас трудятся полторы сотни человек, его коллег, товарищей, таких же, как он, спасателей. Неподалёку его манипул, только позови, придут, поддержат.

Только всё это бесполезно. Одиночество было лишь эхом чего-то внешнего, с ним всегда можно справиться, а вот что делать с беспомощностью?

В тот день он чувствовал её особенно остро. Всевидящий, знающий об этом мире всё, держащий в руках нити управления самым мощным разведывательно-оперативным комплексом во всей человеческой вселенной, не являясь формально даже руководителем группы, он может отдать приказ, и он будет исполнен. Остальные, вплоть до самого высокого начальства, помогут воплотиться любой идее, будь она хоть сколько-нибудь разумной, лишь бы не сидеть вот так, и не ждать.

Но Закон был строг, и приходилось сидеть. И ждать. Начиная тоскливо подвывать глушащей тебя тишине. Великая Галактика, как же страшно.

Приглушённо прошелестел генератор, гася силовую переборку. В образовавшийся проём серой тенью скользнул Джон. На него было неприятно смотреть — мимические мышцы свело от длительного напряжения, под глазами засели тени, кожа блестела от пота и отливала серым. Наверняка, сам Рэд выглядел сейчас не лучше.

— Что там?

— Юля до сих пор наверху. Приказ вернуться поступил ей двадцать три минуты назад. С тех пор она на связь не выходила.

Джон вполголоса выругался, скорчившись во втором операторском ложементе. Как и у Рэда, выжидательно замершая напротив аппаратура продолжала молчать. Тянущееся время было невыносимым, но ждать самого худшего, наблюдая во всех подробностях, как планета валится в пропасть, было выше их сил. На то были дежурные наблюдатели. Оперативников же в эти минуты спешно отзывали отовсюду, откуда можно.

— Где мы ошиблись?

Рэд оторвал взгляд от серого полимера, покрывающего стены однообразным узором пятен и прожилок. Этим его взглядом можно было плавить окружающий их укрытие базальт.

— Мы ошибаемся на каждом шагу. И первая ошибка — то, что некогда СПК сюда вообще ввязалось. Нужно было давным-давно оставить Альфу в покое. А теперь поздно, они слишком много о нас знают. Уйди мы столетие назад, стало бы только хуже, войди мы с ними в прямой контакт то же столетие назад — они бы нас прокляли. После всего, что было. Мы бы навсегда стали для них символом беспомощного, инертного, чванливого могущества. Это мы носимся с Законом Бэрк-Ланна, сверяясь с ним на каждом шагу. Они никогда не поймут, почему Закон оказался сильнее их несчастного мира. Они были нами, а стали — чем угодно, только не нами.

— Даже те, кто был отобран для контакта?

— Одиночки, несчастные уже тем, что они знают меньше нас, но страдают от этого ничуть не меньше. Назад к своим они уже не могут, а с нами улететь — никогда и не могли. Закон.

— Ты хочешь возвращения Конструкторов?

— Конструкторов вели те же, кто ведёт человечество сейчас. Совет Вечных, Соратники, Воины, не вижу особой разницы. Вспомни историю Большого цикла. Первый не был способен что-то изменить, потому что был внутри, он был частью гибнущей Терры. Прошли тысячелетия, прежде чем у него получилось хоть что-то устойчивое, прежде чем началась Третья Эпоха. Мы же сейчас для них — и вовсе снаружи. И Первый снаружи. Весь наш многомудрый Совет не в состоянии помочь сейчас Альфе, как не был способен помочь раньше. Потому что мы не понимаем. И никогда не поймём. И потому мы обречены на провал.

Джон сморщился. Логика Рэда вела в никуда. В пустоту.

— А они?

— Они?

— Они — обречены?

Рэд не ответил. Огромная Галактика не в состоянии помочь крошечной планете. В этом было что-то настолько неправильное, что не поддавалось даже внятной вербальной формулировке. А ведь уже завтра, возможно, эту дилемму им придётся решать, и решать быстро.

— Что у нас с системами перехвата? Что с противоракетами? Силовыми щитами?

— Ты всё-таки думаешь, что нам придётся?..

— Неважно, что я думаю. От меня это уже никак не зависит. И, похоже, никогда и не зависело.

Рэд выжидательно продолжал смотреть на Джона.

— Системы постановки помех накроют планету, но этого может оказаться мало. Решётка способна надёжно обезвредить лишь порядка 80 процентов доступной им мощности. Плюс частично её успеет поглотить стратосферный щит.

— Всё равно недостаточно. Почему мы не можем ударить первыми, а? Открыто, показательно, безопасно для них, но абсолютно убедительно. Пусть накрывают нас в ответ. Лишь бы не самих себя.

— Ты уже всё за них решил? Думаешь, они не способны на благоразумие?

— Если бы я всё решил, я бы уже ударил.