Камуфлет

– Наверное, уже никого, – Ванзаров улыбнулся одной из самых приятных улыбок, когда пышные усы встают кошачьим хвостом. – По правде говоря, надеялся увидеть убийцу.

– Только предполагаете, кто он? Вчера, кажется, уже знали…

– Знаю его под псевдонимом Антон Чижъ.

– Автор уголовного романчика? – изумился Берс. – Не путаете?

– Ничуть. У меня есть его портрет.

– Не может быть! Покажите!

Из глубин явилась помятая фотография и была предъявлена любопытствующему чиновнику.

– Но, позвольте, здесь только князь да Петр Александрович… – в сомнениях проговорил Берс.

– Гляньте вот сюда… – палец коллежского советника уткнулся в нижний уголок снимка.

– Где?

– Да вот тут, отражение в крохотном зеркальце…

Берс приблизил карточку, покрутил так и эдак и признался, что ничего не находит:

– По-моему, там вообще нет никакого зеркала, – закончил он.

– А вот я вижу то, чего нет на самом деле.

В лице Николая Карловича случилась перемена: исчезло мягкое и чуть глуповатое выражение, даже милые морщинки у глаз как будто разгладились. Среди кленовой аллеи стоял все тот же мелкий чиновник в потертом сюртуке и с нелепым портфельчиком, но стал он другим. Налетел легкий, уже осенний ветерок.

– О чем это вы? – спросил Берс незнакомым, ломаным голосом.

– Разве не ясно? Такой умница, а простых вещей не понимаете… – Ванзаров укрыл от греха подальше драгоценный снимок. – Так здравствуйте, Антон Чижъ…

Коллежский асессор быстро отступил.

– Не бойтесь, у меня ни оружия, ни ручных цепочек, – совершенно спокойно признался Ванзаров. – И поединков устраивать не намерен.

– Как узнали? – Берс цепко следил за каждым движением спутника.

– Ну, начать с бани… – Родион Георгиевич сорвал листик и понюхал: уж осенью дышало. – Не верю в привидения, стало быть, соверфить нападение на господина Берса мог только один человек: господин Берс. Окунулись в лохань с кипятком, упали на пол и давай играть сценку. Только ведь не учли, что лежать надо на спине, так бы дуфила опытная рука, а вы на животе кувыркались, потому что кожа саднила после кипятка…

– Дальше…

– Любовь к пифущим мафинкам. Ладно, отправили письмецо мне, так ведь сколько еще! И барону Фредериксу, и статейки в «Новое время», и приказы передать труп в академию, и записку от покойного Выгодского, да и нынефнее приглафение…

– Не вижу, при чем здесь я.

– Логика простая, – Ванзаров отпустил листок по ветру. – Во-первых, когда я попросил напечатать слово «Аякс», так резво бросились исполнять, что сомнения отпали – умеет. Откуда навык? В присутствии у вас мафинки нет, вам полагается документы расписывать пером. И все же умеете. Я в этом окончательно убедился только что, как руку пожал: подуфечки-то вафи с мозольками. Такие зарабатывают, когда сутками стучат по клавифам старенькой мафинки, у которой и буквы потерты. Например, на «а» – трефинка.

– Да, это промах, – вдруг согласился Берс. – Чему еще поучите?

– Логике… В бане не признали Петра, потом оправдались очками, дескать, не вижу дальфе своего носа. А в тенистом лесу так внимательно разглядывали фото, что про очки и забыли. Отсюда вывод: врал, господин чиновник, что не знает Петра, врал, что слаб глазами, а значит, скрывает, что знает куда больфе. Например, о содалах.

– Занервничал в Соболевских, сам не знаю, что нашло… И нападение глупо разыграл… Но, прошу вас, продолжайте… Доставляете истинное удовольствие.

Ванзаров слегка поклонился.

– Не меньфе, чем вы… – светски парировал он. – Ефе логика. Я как выфел из особняка князя, так и ляпнул: «Знаю, кто убийца». Вам о трех трупах известно, так ведь? Но вот незадача: не интересуетесь вовсе, о чьем убийце фла речь. Что бы спросил непричастный? Он бы спросил: «Убийца кого?» Что из этого следует? Только два вывода: или знаете каждого из убийц, или все делал один человек, который вам хорофо знаком.

– А ведь верно, – усмехнулся Берс. – Подлая деталь. Но четыре промаха еще не улика!

– Опять вступает Сократова логика. Николай Карлович находит у себя на столе роман, написанный Антоном Чижом и неизвестно как изданный. Он дает прочесть племяннице, барыфня горит желанием знакомиться со мной и служить сыфиком. Я, натурально, отказываю. Что в остатке? Господин Берс познакомился со мной. А почему же он не хочет знакомиться на даче, ведь это так просто? А потому, чтобы моя супруга не обмолвилась про Петра Александровича Ленского или случайным смущением не выдала его. Что для этого надо? Чтобы я не разговаривал с супругой, а лучфе всего не появлялся на даче. Как этого добиться? Уверить меня, что я рогат. Дальфе ссора и разрыв. Пусть временный. Кому это выгодно? Только господину Берсу. А зачем господину Берсу это надо? Чтобы лично помогать в розыске убиенного князя. На правах недавнего знакомого.

– Поразительно, как просто, – с легкой досадой сказал Николай Карлович.