Камни последней стены

— У нас с ними своеобразное сотрудничество, — объяснил Андрей. — Мы знаем, что они знают, что мы знаем. В общем, мы делаем вид, что не замечаем их наблюдения, хотя понимаем, что они тоже будут прослушивать вашу беседу. Именно поэтому вам нужно построить беседу таким образом, чтобы они не поняли, о чем именно идет речь.

— А может, наоборот? — спросил Дронго. — Сказать правду, и таким образом уверить их в том, что я блефую?

— Не знаю, как это у вас получится! — развел руками Андрей. — Но в любом случае мы просили бы учесть, что вас будут обязательно записывать. А потом израильские аналитики будут изучать ваш разговор!

— Учту, — буркнул Дронго. — В таком случае легче было говорить по телефону, чем лететь сюда за столько километров.

Через тридцать минут они высадили его у американского ресторана и сразу отъехали. Дронго посмотрел по сторонам. На небольшой улице стояли две машины. В них сидели мужчины, которые внимательно смотрели в его сторону.

— Может, Андрей прав, — подумал Дронго. — Это страна, где слишком много профессионалов на один квадратный километр, где приходится труднее всего иностранным шпионам. Нужно вербовать кого-то из местных, но это чревато тем, что ваш агент всегда может выдать вас своему раввину.

Оливер Бутцман оказался человеком средних лет, с заметным брюшком, сильно полысевший с того времени, когда он работал в группе Хеелиха. На фотографиях десятилетней давности это был молодой человек с только намечающейся лысиной, довольно подтянутый. Сейчас это был раздобревший толстяк, страдающий одышкой. Ему было чуть больше сорока. Увидев Дронго, он поднялся из-за стола и кивнул, не протянув руки. Дронго сел напротив него, огляделся. В небольшом зале было не так много людей, но он не сомневался, что за ними следят сразу несколько пар глаз.

— Зачем вы хотели меня видеть? — спросил Бутцман. — Что вам от меня нужно?

— Может, что-нибудь закажем? — предложил Дронго. — Ведь неудобно сидеть просто так. Хозяину могут не понравиться такие клиенты.

— Хорошо, — усмехнулся Бутцман. — Что вы хотите? Я уже заказал себе пива.

— Я — чаю, — сказал Дронго. — И с лимоном, если можно.

Бутцман подозвал молодого официанта и сказал ему несколько слов. Затем добавил по-английски:

— Платить будете за себя сами. Я заказал вам чай.

— Это немецкая расчетливость или еврейская жадность? — улыбнулся Дронго.

— И то и другое одновременно, — сказал, тоже улыбнувшись, Бутцман. Прежняя настороженность уступила место интересу.

— Вы действительно из Москвы? — спросил он. — Вы похожи скорее на итальянца. Или вы с юга России?

— Примерно угадали. Но я не итальянец и действительно прилетел вчера из Москвы. Я не сотрудник спецслужб, если вас это интересует. Не офицер разведки, и уж тем более не работаю в спецслужбах. Я аналитик. Бывший аналитик «Интерпола» и специального комитета экспертов ООН. И меня интересует ваша прежняя деятельность.

— Как вас зовут?

— Обычно меня называют Дронго.

— Я о вас слышал, — кивнул Бутцман. — У вас характерная внешность борца или боксера. Хотя большой лоб выдает мыслителя. У боксеров обычно более узкие лбы. Говорят, вы просто волшебник. Раскрыли несколько очень запутанных преступлений. У нас в Израиле писали об этом.

— Это только разговоры, — отмахнулся Дронго. — Людям нравится верить в сказки.

Официант принес бокал светлого пива и стакан чая с лимоном и, поставив все на столик, быстро отошел.

— Так что вас интересует? — спросил Бутцман. — Я уже давно сюда переехал и отошел от дел. Должен вас предупредить, что в Тель-Авиве знают, чем я занимался раньше. И если меня спросят о нашем разговоре, я не стану скрывать его содержания. Хочу, чтобы вы меня верно поняли. Здесь живет моя семья, старшая дочь собирается замуж. Мне совсем не нужны неприятности с местной службой контрразведки.

— Не сомневаюсь в вашей благонадежности в отношении нового государства, — иронично заметил Дронго. — И не собираюсь выпытывать у вас секреты Израиля. Мне они не нужны, да и вы мне все равно ничего не расскажете. К тому же, работая в строительной компании, вы могли узнать только секрет бетона или краски. А мне они ни к чему. Поэтому поговорим о вашем прошлом. Вы работали в группе полковника Хеелиха?

— Да, — кивнул Бутцман, — больше трех лет. Он был надежным человеком. Жаль, что все так получилось.

— Он погиб?

— Да. В ноябре восемьдесят девятого.

— Вы можете рассказать, как это произошло?

— Как будто вы не знаете, — усмехнулся Бутцман. — Сами все и устроили. Я думал, вы будете спрашивать о чем-нибудь другом.

— Меня тогда не было в Германии, — зло заметил Дронго. — Вы можете подробно рассказать, как он погиб?