Камни последней стены

— Голова, — кивнул Хеелих, — наверно, это головная боль. Я даже не знаю, как это назвать.

Ему оставалось жить около пятнадцати минут.

Тель-Авив.

1 ноября 1999 года

Дронго заказал обед в номер и ждал, когда наконец сможет позвонить Бутцману. Когда часы показали шестой час, он вышел из своего сюита и прошел в номер, где разместились Лариса и Андрей. На этот раз он постучал. Дверь открыл Андрей. Увидев Дронго, он приветливо кивнул и впустил его. Лариса сидела в кресле и читала газету. Дронго отметил, что газета была на английском языке.

— Мне пора звонить, — пояснил он.

Она холодно посмотрела на него.

— Вы могли бы позвонить из своего номера, — заметила Лариса.

— Хорошо, — кивнул Дронго, — я так и сделаю. Но я хотел, чтобы вы знали. Мы ведь работаем вместе.

— Вы всегда так себя ведете, — поинтересовалась Лариса, — или только по отношению к женщинам.

— Я чувствую себя некомфортно, когда человек изначально настроен ко мне плохо, — признался Дронго. — Нам будет трудно работать вместе, — сказал он достаточно серьезно.

— У меня нет права выбора, — пожала она плечами. — Вернемся через неделю в Москву, и вы сможете выбирать себе других сопровождающих.

— Это не обязательно. — Невозможно было понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно. — Наша вчерашняя встреча доставила мне большое удовольствие.

Она вспыхнула, чуть покраснела. Андрей смотрел на них, не понимая, о чем они говорят.

— Я позвоню отсюда, — сказал Дронго. — Если за нами следят, значит они все равно будут прослушивать оба телефона.

Он подошел к аппарату, набрал номер и, когда услышал ответ, попросил на английском языке Оливера Бутцмана. Женский голос попросил подождать. Дронго помнил, что вместе с Бутцманом в Израиль переехала его мать, жена и две дочери. Очевидно, это была одна из дочерей.

— Добрый вечер, — услышал он в трубке мягкий голос Бутцмана. — Кто говорит?

— Добрый вечер, — ответил Дронго, — я приехал по поручению ваших друзей из Германии, и мне нужно с вами встретиться.

— Каких друзей? — насторожился Бутцман.

— Ваших прежних знакомых, — пояснил Дронго. Он видел, как напряженно следят за разговором его сопровождающие.

— Кто вы? — спросил Бутцман. — Откуда вы?

«Ему наверняка заранее сообщили о моем приезде, — подумал Дронго. — Если они вели нас из аэропорта, значит предупредили Бутцмана. Он ведь бывший сотрудник разведки и должен понимать, что в Израиле ему позволяют жить только на условиях полной лояльности».

— Я приехал из Москвы, — сказал Дронго, заметив нервную реакцию Ларисы. Она взглянула на Андрея, но тот покачал головой, разрешая продолжать беседу. «Я был прав, — подумал Дронго. — Она — специалист по оперативным вопросам, а он аналитик». — Мне нужно с вами встретиться, мистер Бутцман, — продолжал Дронго, понимая, что по реакции собеседника он сумеет понять, насколько верны его подозрения.

— Хорошо, — сразу сказал Бутцман, — я готов с вами встретиться. Где и когда?

— Думаю, вы должны выбрать место встречи, — сказал Дронго. — Вы ведь лучше меня знаете Тель-Авив. Может, нам посидеть в каком-нибудь спокойном месте.

— В каком отеле вы остановились? — спросил Бутцман.

— В «Холидей Инн», на побережье.

— Знаю, — ответил Бутцман. — Встретимся в американском ресторане. Это недалеко от вашего отеля. Запишите адрес.

— Я лучше его запомню, — улыбнулся Дронго. — Ровно через тридцать минут.

Он прослушал адрес и положил трубку. Затем посмотрел на Андрея, стоявшего в проходе.

— У вас своеобразное мышление, — заметил Андрей. Он достал платок и вытер лицо. Дронго вдруг понял, что у Андрея вставлены линзы. Очевидно, раньше тот носил очки. И ему, конечно, не тридцать пять. Ему далеко за тридцать, может быть, сорок, может, даже больше, но выглядел он достаточно молодо.

— Зачем нужно было говорить о том, что вы из Москвы? — поинтересовался Андрей. — Вам нравится подобный эпатаж?

— Не люблю, когда меня держат за дурака, — сказал Дронго, устраиваясь во втором кресле, рядом со столиком. — Вы ведь понимаете, что за нами следили не просто так. Раз вы сообщили, куда и зачем мы едем, то Бутцмана наверняка предупредили. И я не сомневаюсь, что он заранее знал о визитере из Москвы. Более того, убежден, что наша беседа будет прослушана и записана на пленку. Поэтому я и предложил Бутцману самому выбрать место встречи. Зачем нервировать израильские спецслужбы? Пусть они видят, что мы играем в открытую.

— Я не уверен, что нужна подобная открытость, — задумчиво произнес Андрей, — но, возможно, вы правы, — это только поможет вам при общении с Бутцманом.

Его напарница молчала. Очевидно, она не решала подобные вопросы.

— Положите в карман наш микрофон, — предложил Андрей. — Мы будем в машине, рядом с рестораном и будем слушать вашу беседу.

— А если они попытаются подавить прослушивание? — спросил Дронго. — Они могут выбрать специальное место, где невозможно ничего услышать. Или установить скремблеры.