Камикадзе на прогулке

У ног Светланы уже кружилась целая свора зверюг. Вид у них был ужасный, словно они прорывались сквозь пожар.

Поправка — я на их телах разглядел ожоги и подпаленную шерсть. Они действительно прошли сквозь огонь. Но где?

— Я могу вылечить этих собак от Черноты, — медленно произнесла Светлана. — Смотри, как это делается. Вряд ли ты увидишь что-то подобное в ближайшее время.

Светлана прикоснулась к футболке, затем покраснела, косясь на меня. Кажется, если бы меня не было рядом, она бы разделась догола, чтобы не испортить дорогую по местным меркам одежду.

Я почувствовал себя большой наглой свиньей. Если бы Светлана не разрешила мне вести сьемку — это все равно следовало бы заснять для первого доклада на базу. Работа — прежде всего. Впрочем, я видел, что это правило справедливо и для Светланы — иначе она бы не согласилась. Вот только ее работа была намного экзотичнее моей.

Светлана легла на камни, приподняла футболку до самой груди, обнажив живот. Ох, нет — зверюга была длиннее ее раза в полтора, и наверняка очень тяжелой. Она наползла на Светлану, очень осторожно, поддерживая себя лапами — сердце к сердцу, живот к животу. Только из-за того, что она вытянула длиннющий язык из пасти, и нежно лизнула Светлану по щеке, можно было догадаться, что той пока не угрожает опасность.

Одна из зверюг, самая крупная, повернулась ко мне и зарычала. Может быть, вожак? Ему не нравилось, что я смотрю, и он закрыл своим телом происходящее. Всем зверюгам не нравилось. Что я трясусь от страха, мать их так, и смотрю на то, что не должен видеть.

Светлана резко что-то зарычала, явно что-то повелительное. Затем что-то сказала рычащим голосом. Какой-то особый язык общения с собаками? Быть может. Все бестии обратно повернули свои морды к ней, а большая бестия недовольно отошла в сторону, давая картинку.

— Я готова, — Светлана обняла собаку руками и закрыла глаза. Что потом произошло, я так и не понял, но телеметрия все записывала.

Ого! Такого мне действительно не приходилось видеть! Кожа Светланы светилась голубоватой лазурью, стала полупрозрачной, впитывая еле различимую дымку. Я бы даже сказал, что она задымилась, словно мокрой выбежала на мороз, и ее тело издает видимый пар. Вот только сегодня на Планете Хаоса была жаркая погода.

Собака довольно заурчала — ей эта процедура, кажется, нравилась. Светлана смещала руки по ее телу. Вот это да! Черная собака превращалась в рыжую, особенно там, где прошли почти невидимые руки Светланы! Черные пятна таяли на моих глазах. Появился даже белый воротничок, чем-то напомнивший мне раскраску колли. И это еще не все! Ожоги на лапах и боках тоже исчезали! Прямо на глазах!

Это делает Светлана!? Ничего себе!

Тут я зумом дал наплыв на руки Светланы — ее кожа перешла в видимый диапазон и потемнела, словно покрылась шоколадным загаром. Но у нее раньше кожа была очень светлой! Хотя нет — кожа Светланы понемногу светлела, возвращаясь к своему обычному цвету.

Собаки завыли и радостно залаяли. Бестия, теперь бело-рыжая, поднялась со Светланы. Это была самка, как я успел заметить благодаря задранному вверх хвосту, который приветливо махал туда-сюда.

А мужики, значит, ждали. Матриархат, однако.

Хотя если подходить с практичной стороны, догадался я, именно самок надо было лечить в первую очередь — для продолжения вида. Лечение Светланы было экзотичным, но ничего такого, чего я мог бы испугаться, не произошло. Быть может потому, что я понимал, что делала Светлана.

— А где сейчас эта… Чернота?

— Во мне, — поморщилась Светлана. — Я впитала ее в себя, капсулировала. Точно так же с Краснотой и Cиневой. Какое-то количество Черноты я могу переварить своими энергосимбионтами без каких-либо последствий, но на это требуется время, а его у меня сейчас нет. Большое количество Черноты носить в себе нельзя. Если собаки подержат ее внутри неусвоенной слишком долго — она, образуя вторичные токсины, приведет к отравлению и ослеплению. Или к смерти. Она — как яд. В некоторых фазах трансформации очень токсична, ядовита для внутренних тканей. И фонит, как радиация — но по-другому.

— А ожоги?

— Я - Мастер-Целитель, — пояснила Светлана. — У Проводников бывают разные таланты. И это хорошо. Так мы можем помогать друг другу. Помогать людям, у которых вообще нет никаких талантов. Но что-то получается лучше, что-то хуже, как ни обучайся. Сам понимаешь…

Светлана присела, покачав головой.

— Нужно отдохнуть с минутку…

— Ты себя плохо чувствуешь? — обеспокоился я.

— Нет.

— Хм… И многие Проводники умеют так, как ты?

Она покачала отрицательно головой.