«Каменный мост»

Гольцман нарядился в парадный костюм (день рождения? встреча отставных?), и седина его показалась особенно белой, костяной, и поредела так, что просвечивала, розовыми и малиновыми пятнами зияла кожа.

Гольцман (по левую руку от меня, лицом в окошко) вывернулся боком на любимом кресле, словно болел зад, поерзывал: слышит меня? – мы не взяли Кирпичникова, доверенности нет. Он улетел.

– Предлагаю искать в Германии выходы на мать Кирпичникова, сближаться с ней на личной основе – доверенность может подписать и она, – дебил Чухарев рассуждал как победитель, теперь ему казалось: если бы Кирпичникова брал он… – Либо представить в ФСБ поддельную доверенность от Кирпичникова. Паспортные данные мы его знаем, а в Германии его не пробьют, – и заткнулся, не обнаружив на себе ни одного взгляда.

– По Шахуриным чисто. Петрова жизнь промолчала.

Мы не говорили только с внучкой Олей, что отравилась…

Можно раскопать могилу. Остался Хххххх. Если он действительно мертв, ищем родственников. Ты, – кивнул Чухареву, – возьмешь базу прописки МВД и обзвонишь всех жителей Москвы по фамилии Хххххх, с любыми инициалами. Не должно быть много, редкая фамилия.

Я бегло посмотрел – сразу двое: Хххххх Р.А. и Хххххх Н.М. – оба или обе почему-то на Братской улице. Посмотри. Мы едем в Мексику. Но главное – Хххххх, – я поморщился от предстоящей правды, так похожей на ложь. – Это наша единственная возможность попасть на место событий – в третье июня. Александр Наумович. Александр Наумович!

Очнулся и сморгнул слезящимися глазами: да?

– Едем в Мексику. Работа с людьми, Александр Наумович, скрывающими правду, тупыми ребятами, не знающими по-русски, можете отказаться, но ваш опыт…

Он неопределенно пожал плечами. Разошлись, секретарша возвращала стулья на место и убирала стаканы, пользуясь случаем побыть рядом.

– А вы бы хотели оказаться вместо них? – И всмотрелась в меня с неприятной зоркостью, мой ответ что-то важное означал для нее, на все обозримое будущее. – Чтобы нашелся человек… Потом. Узнавал бы про вас…

Возвращал. Косточки. Додумывал то, что не нашел. Без жалости.

Моя жизнь. А что такого особенного в моей жизни? Ее все равно что нет. Я не придумал, что ответить, лень.

Алена распахнула дверь.

– Из-ви-ни-те! Я не помеша-ла? – красная морда, жадные глаза – все ощупать: что, как? – вынюхать. – Маша!

Найдите время разобраться на вашем столе! Устроили помойку! Вам платят не за то, чтобы вы торчали в этом кабинете размалеванная, как кукла!…Мой милый, мой любимый, что эта… все время у тебя? Что вы тут решаали? Подожди-ка! – Алена комедийно попрыгала к двери, захлопнула; жалко играя губами, вернулась, обогнув стол. – Ты так устал… Так много работаешь. И днем, – она хрипло хохотнула не своим голосом, – и ночью, – она старалась выглядеть довольной, вдруг: потрогай у меня там, и я полез, переступая пальцами по стерне двухдневной щетины – она шептала: ну как там? – мяконько? – Когда прилично вытащить руку, чтобы отстали и отпустили, – я тер, втыкал, стараясь не расцарапать ногтями, пока ей не показалось: достаточно. Куда бы деться насовсем. Скорее уехать.

Конвой готов – Алена ждала в машине, обозленная и почерневшая: что могло… Проверила мою почту? Я оглянулся на бег каблуков и собственное имя – секретарша.

Что? что? что?!

– Хотела напомнить – Александр Наумович ходил на обследование. Поговорите с ним, пожалуйста…

– Купите на завтра один билет, самолет, Симферополь, вот паспорт. – Чуть не добавил: полетите со мной?

В прохладном полумраке, сделанном добрыми руками, избавленный от галстука и пиджака, Гольцман полулежал на диване, пролистывая папки с наклейкой «Мексика» на корешках – не ожидал, что я вернусь, – и благодарно улыбнулся:

– Напрасно ты… Вроде все в порядке. Пришлось обследовать толстую кишку. Обследование болезненное. Врач посмотрел… Сказал: ничего нет, «Я ничего такого не вижу», – Гольцман удовлетворенно улыбнулся. – И я както сразу успокоился. Я тебе не говорил, но когда каждый…

Когда начали худеть? когда начали слабеть? когда? когда? – Гольцман резко выпрямился, словно показывая свою силу. – Я не слабею! Это терапевт меня поначалу напугал.

В анализах низкий гемоглобин. Похоже на очаговое поражение печени. Или скрытую форму гепатита.

– Ну теперь-то все?

– Да. Для гемоглобина гранаты ем – Маша принесла, препараты железа куплю. Но врач посоветовал все-таки сходить в межрайонную поликлинику, посмотреть поглубже. Он смотрел сантиметров двадцать-тридцать кишки. А там есть какая-то японская штука, не надо на коленках, лежишь на боку. Обследоваться не помешает.

Я посидел с ним положенное, трижды ответив по телефону Алене, она молчала до дома, но дальше уже не ждала.

Ты любишь меня? Ты возвращался кому-то позвонить?