«Каменный мост»

Можно и так сказать: Чухарев остался один – что теперь? Кто же им даст доверенность? Шерстить Москву в поисках потомства умершего, выбывшего и без вести пропавшего Ххххххх, и положить листок в почтовый ящик тридцать девятой квартиры – старшая по подъезду, когда ее нашли и подарили банку кофе «Чибо» за сто шестьдесят рублей, сообщила: в квартире кто-то появляется изредка, она не знает кто, но почту вынимают. «Просьба передать эту информацию в квартиру 39. В связи с оформлением экспозиции музея 175-й школы (Старопименовский переулок) мы разыскиваем родственников Феликса Кирпичникова. По нашим данным, по адресу: улица Марии Ульяновой, д. 9., проживает сын Феликса Кирпичникова – Александр Феликсович. Если это так, уважаемый Александр Феликсович, просьба связаться с нами по телефону 431-91-61 или 431-91-60 – Чухарев, инициалы, мы будем вам очень благодарны за помощь».

Полетел снег, обращаясь дождем и назад; зря я в туфлях, и умру в ноябре.

На автобусной остановке под выцветшим и засохшим крылышком козырька мы стояли с Борей. У него дергалось лицо, и правый глаз подкатился к переносице уже на постоянной основе. Я стеснительно не знал, куда смотреть, он понял и стал боком, подставив правильный глаз, и кричал; утренние хмурые лица оглядывались изпод зонтов.

– Мандаринами решил торговать! В наше время! Если человек хочет заработать много денег – он заработает!

Кругом столько работы! Только работай! Пусть у меня инфаркт был… Мандарины – скоропортящийся… – Вдруг замолчал, и я запоздало понял – он шепчет: -…Мафия кругом.

– Почему так тихо говоришь? Боря?!!

– Подслушают, – опасливо закатывал разные глаза Боря; нахохлился, боясь оглянуться, и заново завопил: – Я почему с тобой разговариваю? Чтобы легкие развивать, чтобы бронхи обогатить кислородом! Чтобы продышаться!

– Да кто нас подслушает?! Смотри – стоим на улице, автобусы ходят…

– Они подслушают… Мафия, – едва угадываемо выдыхал Боря. – Я только тебе удивляюсь: как тебе удалось сохраниться? Да что мы тратим время? Ты знаешь, что Памела Андерс развелась?!

Мы разошлись и незнакомо постояли по углам остановки, пережидая пару автобусов; я провожал глазами толстозадые юбки и подбородочный жирок, Боря убедительно изучал расписание движения, осторожно бороздя застекленную карту указательным пальцем, словно рисуя на любимом спящем лице.

– Не знаю, что делать без доверенности. Если бы у нас был дневник мальчика…

– Что тебе даст дневник? – Боря прикрывался газетой.

– Он мог описывать в нем свои отношения с Ниной, планы тайной организации… И особенно – Вано Микояна.

Боря презрительно сощурился, отошел и вернулся, отрицательно поведя головой: нет.

– Что может писать в дневнике мальчик? Только про футбол и велосипеды, – пробормотал он, когда мы случайно пососедствовали в автобусе. – Почитай дневник.

Сам убедишься.

– Да откуда я его, на хрен, возьму?!

Боря помолчал пару остановок, пропуская, уступая и меняясь местами:

– Случайно.

– Что?

– Давай сделаем так: дневник случайно попадает в твои руки. Почему мы должны все объяснять? Пусть у нас хоть что-то получится само собой! – Он, скрывая раздражение, вылез из автобуса и отправился тротуаром вперед по движению, взмахивая руками: вперед! и назад! – словно сушил руки, но это какое-то дыхательное упражнение китайцев.