Каменный Кулак и Хрольф-Потрошитель

По всем обычаям свадьба без гуляний – не свадьба. Однако, зачем им, уже связавшим друг друга всеми возможными клятвами и вкусившим сладости супружеских утех, праздновать это задним числом? А вот привадить шумным застольем домашних духов надлежало всенепременно. Без покладистого домового в доме полно сквозняков, да и скотина чаще хворает. Без заботливого овинника припасы начнут ни с того, ни с сего портиться, а без задобренного банника того и гляди угоришь в парной или ошпаришься. А как же их всех заманить, ежели не шумной пирушкой?

На том и порешили, что созовут гостей как бы на новоселье, а заодно молчком отпразднуют свою свадьбу, все равно варяги в венедских обычаях не сведущи, и, стало быть, просто придут набить животы угощениями.

Весь день Эрна хлопотала над стряпней, а Волькша сооружал стол. Не так то легко оказалось принять в пустом доме без трех тридцать человек прожорливой руси. В Ладони на такую беду можно было пойти по соседям и насобирать застольной утвари, но Бирка – не Ладонь. Нравы варягов часто удивляли Волькшу не лучшим образом. Однако, невзирая на все возражения Фриггиты, Хрольф расщедрился и ссудил Каменного Кулака посудой, и чашами. Большой котел Волкан взял с драккара, а кабана купил втридорога у одного зажиточного шеппаря.

Под вечер шумная толпа гребцов во главе с племянником Неистового Эрланда собралась в светелке Волькшиного дома. Хотя дом-гриб вырос на их глазах, викинги искренне дивились небывалой выдумке Волкана. Особенно их поразила бездымная печь и то, что в горницу можно было попасть только из нижней клети.

– Эй, Кулак, ты еще дверь сделай лежачую! – пошутил Ёрн, на что Волькша просиял лицом: как же эта мысль не пришла к нему в голову? Ано и правда, если перекрыть вход с лестницы, так, почитай, зимой куда как теплее будет, да и скотиной не так пахнуть станет.

Не иначе, как Ольгерд наскреб в своей рыжей голове варяжских слов и намекнул гребцам, а, может, и у свеев было такое в обычае, но все гости, даже Эгиль Скаллагримсон, пришли на новоселье с подарочками. Однако на этом схожесть обычаев закончилась. Под крики skеl[189] русь опрокидывала в глотки чаши с хмелем и уплетала все, что можно было разжевать.

Однако все венедские новосельские обряды варяги исполнили с радостью и детской готовностью. Они выпили за Мать Сыру Землю. По ошибке пожелали сто лет жизни Даждбогу и Ярилу. Осушили до дна за Долю и Дида. Кинули под стол по кусочку для домового, швырнули щепотку через правое плечо для овинника, плеснули через левое плечо последнюю каплю из чарки для банника. Узрев краем глаза, как стараниями гостей увазгался струганный настил прясла, Волькша от души укорил себя за то, что не удосужился укрыть пол соломой, но раз хозяин дома просил сорить, так уж варяги засорили на совесть.

Когда Олькша узнал, что Волкан в его отсутствие топил баню, то осерчал люто, но, получив разрешение впредь попользовать баньку по своему усмотрению, обиду простил и вместе с варягами горланил: «Ja mo han leva en hundra de еr!».

Словом новоселье получилось на славу. И если бы не похотливые взгляды, которыми гости обмусоливали Эрну, Волькша пребывал бы в полном хозяйском счастье. А так ему то и дело приходилось хмурить брови, а порой и стучать кулаком по столу, когда Хрольфовы люди намеривались распустить руки.

– Ты что, Варг? – непослушным языком спросил Кулака шеппарь: – Приходи ко мне и хоть на смерть затискай моих фольков.

Застолье огласилось неистовым смехом. Все знали, что в доме Хрольфа прислуживают две сумьские старухи, которых в свое время никто не захотел покупать.

– Эрна – не фолька! – рявкнул Волькша.

Варяги притихли.

– А кто же она тогда? – спросил Хрольф.

– Она моя жена, – ответил Каменный Кулак, обведя гостей многозначительным взглядом.

– Тогда… За жениха и невесту! – поднял чашу Гунес, который того и гляди мог свалиться под стол в объятия Квасуры.

Русь зашумела здравицами. И только Олькша разочарованно мотал рыжей башкой. Дескать, ну и дурак же ты, братка…

Велесов светоч – Месяц – стоял уже высоко, когда, поддерживая друг друга, гости выкатились из Волькшиного дома. Кое у кого это вышло и вправду кувырком. Ульрих не совладал с непослушными ногами и свалился с лестницы. Но недаром говорят, что у пьяного кости тверже: внизу Уле, как ни в чем не бывало, встал и продолжил путь к своей полати в доме шеппаря. А земля у него под ногами раскачивалась, как дека драккара в бурю…

Утро после новоселья не предвещало ничего плохого кроме большой уборки. Окна Волькшиного дома выходили на юг и восток, так что события, происходившие в причальной заводи оставалось для Волкана где-то далеко за стенами его новой жизни. Стройка обошлась ему в две трети серебра, полученного им от Хрольфа, однако его оставалось еще достаточно, чтобы обзавестись крепким хозяйством и припасами на долгую зиму. Именно этим заботам Варглоб и мыслил посвятить ближайшее время.

Он же не знал, что Макоши неймется наслать на него новую неурядицу, и сварливая пряха уже вязала замысловатый узел на нитке его судьбы.