Камень становится песком (СИ)

— Я не помогаю? — теперь пришёл черёд Гезраса изображать крайнее возмущение. — Это ведь меня Мэв потом с потрохами сожрёт.

— Вот сейчас и проверим, помогаешь или нет, — ответила Аэлирэнн, пихнув его в плечо — хорошо, что в здоровое, отвлекаться на ноющую боль в ране он не собирался — и заставляя лечь на спину. Потом стянула через голову свою рубашку, не потрудившись расстегнуть пуговицы, и положила руку ему на грудь. — Только даже не думай кусаться. Будешь кусаться — я сама тебя покусаю.

Гезрас расслабился, прикрыв глаза, и провёл рукой вверх по её бедру. Поспать, в конце концов, можно будет и как-нибудь в другой раз.

========== Не время собирать камни (Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, R) ==========

Комментарий к Не время собирать камни (Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, R)

ОТП челлендж (помните такой?), день 28 — Falling in love

Ветер поднял и закружил в воздухе ворох сухих листьев, швырнул пригоршню пыли ей в лицо, завыл где-то в печных трубах домов.

— Вы не знаете, кто я? — спросила Аэлирэнн.

— Три тысячи каэдвенских марок — мёртвой, — ответил один из охотников за головами — видно, он был у этой ганзы за главного — поигрывая шипастой дубинкой. — И пять — живой. Выгодней живой, разумеется, но мёртвой всё-таки надёжнее.

Конечно, это была ловушка. Ни одно предложение, включающее в себя «приходи одна, после полуночи», не могло не быть ловушкой. Но её любопытство — тщательное прикрытое словами «это может быть нам полезно» — всё же взяло верх.

— Неправильный ответ, — нужно было только ещё немного потянуть время.

Аэлирэнн прислушалась — хотя она всё равно не услышала бы шагов. Её ведьмак умел быть по-настоящему скрытным.

— Но, если честно, и вопрос-то был неправильный. Правильный вопрос — как вы, голубчики, отсюда выберетесь.

— Ты-то? — ухмыльнулся второй, оглядев её с ног до головы. Под рубашкой кольчуга, на голове пехотный шлем — похоже, городской стражник решил подзаработать. — И пугать нас вздумала?

— Живой-то пять тысяч, — добавил тот, что с дубинкой. — Сдавайся, эльфка, не дуркуй. Мы люди деловые.

Третий — смуглый, высокий и жилистый, лицо в оспинах, под глазом шрам — молча выхватил меч и повернулся спиной к остальным. Самый, стало быть, умный. Самый опасный.

Деревянный дом в конце проулка застонал от нового порыва ветра. Ведьмак — бесшумно, как всамделишный кот — спрыгнул с крыши за спиной у ганзы охотников.

— Никак, — сама ответила на свой вопрос Аэлирэнн. Меч лёг ей руку, будто, как живой, уже ждал — не мог дождаться крови. — Раньше надо было думать.

***

Удар, финт, пируэт, уйти вправо, блок, снова удар. Неудачливый стражник вопил в стороне, пока шлем плавился у него на голове — котик не упустил шанса применить свой любимый ведьмачий знак.

Удар, финт, подсечь сухожилия — уловка уличной крысы. Грязно, но действенно.

Мерзкий звон металла о металла взорвался в ушах. По левой руке, выворачивая пальцы, выбивая запястье, и выше — в плечо, а потом и вовсе куда-то внутрь — разлилась боль. Смуглый и жилистый охотник за головами оказался чертовски хорошим фехтовальщиком.

Неожиданно тяжёлый кулак ударил её в грудь, сразу выбив весь воздух. Холодная сталь коснулась горла — там, где его раньше не взяла верёвка. Её противник так и не сказал ни слова. Чёрные, будто состоящие из одних зрачков глаза не выражали ровным счётом ничего. Аэлирэнн выдохнула, собираясь с силами. Не тогда ей было умирать — и точно не сегодня.

Дубинка главаря ганзы упала в пыль — вместе с отрубленной ведьмачьим мечом рукой. Гезрас обернулся — и в два удара сердца оказался у жилистого за спиной. Тот обернуться не успел.

Хоть кого-нибудь из ганзы, конечно, не помешало бы на время оставить в живых. Расспросить, кто их нанял. Отправить рассказывать, что случается с теми, кто решит перейти дорогу восстанию aen Seidhe.

Гезрас посмотрел ей в глаза. Аэлирэнн коротко кивнула. Стальной меч вонзился жилистому в основание черепа, и на лицо ей хлынула горячая кровь.

***

В тупике, у стены дома, громоздилась груда ящиков. Аэлирэнн швырнула куда-то в сторону свой меч, тяжело опустилась на них сама. Лицо щипало от начавшей запекаться чужой крови.

— Ты в порядке? — спросил Гезрас.

Аэлирэнн потерла пальцами начинающее опухать запястье.

— Рука болит.

— А потому что надо делать, как я сказал, — она слышала, как ведьмак опять закипает, словно не понимая, злиться ему больше или переживать за неё, — И не лезть в драку, когда не надо.

Аэлирэнн посмотрела на него снизу вверх, заглядывая в лицо. Кожа была бледной, почти белой, исчерченной багровыми венами. Завтра у него от всех принятых эликсиров будет ужасно болеть голова. А она — вряд ли сможет хотя бы пошевелить левой рукой.

Но сегодня — она одним резким движением цапнула его за пряжку ремня, притянула к себе и поцеловала.

— Ты чего? — спросил Гезрас растерянно.

Она засмеялась — ведьмак чуть не потерял равновесие и теперь опирался руками о стену позади неё, балансируя на носках.

— Я хочу тебя.

— Прямо сейчас? Прямо здесь? — продолжил недоумевать ведьмак.

— Нет, через десять лет и в Синих Горах, — не отступала она. — Конечно, здесь и сейчас.