Камень ацтеков

— Конечно. Но ребята перестарались — кто теперь купит калек? Что касается баб, то их, ты прав, оказалось много.

— Что ты собираешься делать?

— Твои вещи при тебе? Я вижу, что да. Переходи на мой бриг. Сейчас увидишь, что я собираюсь устроить.

Кэллоу хмуро оглядел согнанных в кучу пленников.

— Погоди! — окликнул его Баррет.

— Эге? Чего тебе еще надо?

— Тут должен быть один человек, испанец — довольно высокий, худой, с узким лицом. Отдай его мне.

— Твой личный враг? — немедленно заинтересовался Кэллоу. Толстые щеки у него затряслись от частого смеха. — Если ты хочешь неспешной мести для души, бери негодяя себе. Сегодня на берегу у тебя будет сколько угодно времени, ты сможешь устроить ему хорошую пытку.

Баррет обошел пленных, безуспешно разыскивая де Ланду. Авантюрист то ли погиб, то ли исчез — его нигде не оказалось. Раздраженный ожиданием Кэллоу махнул широкой ладонью.

— Уходим. Эта посудина вот-вот затонет.

Баррет перепрыгнул на «Красавца альбатроса». Абордажные крючья спешно отцепили. Оба судна — бриг с поврежденным такелажем и «Святая Маргарита» — неуклюже расходились в стороны. Испанский корабль медленно тонул, оставаясь на ровном киле. Забытые на палубе раненые испанцы зашевелились, сообразив наконец, что происходит.

— Не оставляйте нас здесь! Заберите с собой, — крикнул кто-то на ломаном английском.

— Обойдетесь, — негромко и почти благодушно проворчал пират.

И добавил:

— Я бы взял для продажи плантаторам тех, кто покрепче и помоложе, но где тут найдешь толкового лекаря? Без помощи они все передохнут через неделю. В конце концов, устроить им быструю смерть в воде — это даже как-то милосердно. Милосердный Кэллоу! Как тебе нравится мое новое прозвище, Питер?

— Не очень. «Кэллоу — бешеная скотина» звучало куда как получше.

Капитан брига совсем не обиделся, а только разразился неистовым хохотом.

— Ты все такой же шутник.

«Маргарита» погружалась на дно. С ее палубы доносились приглушенные расстоянием крики, в которых уже не оставалось ничего человеческого.

Баррет спустился в капитанскую каюту, там было душно, пахло выпивкой и дешевым табаком.

— Располагайся, друг. Я дам тебе пожрать, причем из общего котла. Надеюсь, тогда ты поверишь, что на «Красавце альбатросе» тебя не отравят.

— Судну нужен ремонт.

— Земля неподалеку, гарнизон Кампече не близко. К вечеру мы высадимся на побережье и завтра утром займемся делом. Надеюсь, ты мне поможешь. Если хорошо проявишь себя, со временем я произведу тебя в лейтенанты, — несколько глумливо добавил Кэллоу.

Баррет промолчал, скептически рассматривая грязную, в сомнительных потеках стену.

— Мой тебе совет — не тяни до вечера с починкой «Альбатроса».

— Ладно, поглядим.

Баррет вышел на палубу, стены каюты давили его.

«Святая Маргарита» уже исчезла под волнами. Там, где она затонула, болтались в волнах несколько бесформенных обломков.

Вечером того же дня Питер Баррет рассматривал огонь костра, в котором дымилась невообразимая смесь корабельных щепок, рубленого дерева и разнообразного хлама. Жирная влажная зелень, попадая в пламя, ядовито коптила. Что-то попискивало и пощелкивало в мангровых зарослях. Кэллоу, устроившись рядом, развлекался тем, что накручивал на палец волосы пленной испанки, Время от времени он отрезал очередную волнистую прядь и кидал ее на костровые угли. Женщина молчала, в ее застывшем взгляде блекла обреченность.

— Ты вот-вот сделаешь свою девку лысой словно ее же колено, — мрачно предрек Баррет.

Кэллоу рассмеялся, колыхая объемистым брюшком.

— Она мне не нужна. Девчонка глупа и все время молчит. Если хочешь, забирай.

— Мне еще в Картахене надоели эти смуглые ведьмы.

— Ладно, я буду развлекаться по-своему.

Кэллоу дотронулся желтыми от табака пальцами до виска девушки.

— Некоторые ювелиры чересчур старательны. Чтобы стащить с нее серьги, мне пришлось надрезать мочки ушей. Пожалуй, я перережу ей горло. Ты ее точно не хочешь?

— Пожалуй, я передумал. Хочу.

Кэллоу пьяно засмеялся, схватил испанку за плечи и толкнул в сторону Баррета.

— Бери. Бьюсь об заклад, ты еще никогда не видел такой ледяной дуры.

Питер поймал брошенную словно тряпка женщину и оттащил ее в сторону. Стена прибрежной растительности сомкнулась за ними.

«Пожалуй, Памеле бы понравилась та глупость, которую я собираюсь сейчас учинить. Я сделаю это ради нее. И ради Сармиенто, которая меня выручила».

Лицо девушки неестественно застыло. Баррет смутно догадывался, что это означает. Прожив годы в Вест-Индии, он научился замечать «вуаль смерти» — то тонкое, трудно определимое выражение, которое тенью ложится на щеки и лоб завтрашних мертвецов. Оно вызывало мысли насчет обреченности и походило на налет почти невидимой пыли. «Эта девушка скоро умрет».

На щеках жертвы Кэллоу еще сохранились слабые следы белил, под левым глазом темнел густой кровоподтек. Она немного смахивала на Лусию, только выглядела моложе.

— Можешь не бояться, ты мне безразлична. Только сделай любезность — немного покричи.

Испанка молчала «Она меня не понимает».

Баррет повторил все то же самое — на ломаном кастильском.