КаМаЗ и Ч.М.О.

«И я. Возможно, Маруся получит за свои фокусы со шкафом, но Камаз точно приедет»

«Витя, наверняка, придумал тысячу и одну причину на эту ночь, чтобы не ехать. Например, свеча от геморроя поперек встала и не рассасывается даже его натренированным задом»

Лена такая Лена…

«О! Наша принцесса в чате. Кто-то приехал? Рассказывай. А еще лучше — показывай»

«Ага. Я как раз давно Камаза не видела. Как он там, кстати? Ворчит?»

Фыркнув про себя, я исподтишка навела камеру на дремлющего Кострова и сфотографировала, как он невозмутимо держит мою перебинтованную ногу.

Внезапная яркая вспышка ослепила, кажется, даже меня.

Моё лицо и уши мгновенно начали гореть, а мне захотелось провалиться прямо в этот диван, чтобы он меня поглотил и обратно никогда не выплюнул.

— Фоторепортаж для таинственных залупок? — спросил Михаил Захарович, не изменив позу и даже не открыв глаза.

— Это… я случайно фонарик включила, а потом сразу выключила. Я не фотографировала.

— Ну-ну, Маруся. Ну-ну, — слегка изменил мужчина положение голову, кажется, устроившись для еще более комфортного сна.

Пока он не смотрел, я отправила фотографию в чат. Почти мгновенно её лайкнули все, кто был в этой беседе.

«До этого дня я была уверена, что познала все виды оргазмов. Оказывается, есть еще такой. Как красиво, девкииии!» — написала Лена.

— А вы… кхм, — прочистила я горло и решила говорить более громко и уверено, чем начинала. — А вы тут спать собрались, Михаил Захарович?

— Твоей ноге нужен покой в один-два дня, а мне примерно столько же нужно сна после дежурства. Давай поможем другу, но с небольшой корректировкой сроков.

— Это как?

— Оба посидим спокойно час-два. Я вздремну, заодно буду уверен, что ты никуда не полезешь хотя бы эти пару часов. Наверное, после полуночного разбора шкафа планировала еще плитку в ванной отодрать? — открыл он один глаз, чтобы насмешливо на меня посмотреть.

— Ничего я не планировала. А шкаф иногда необходимо разбирать, чтобы избавиться от ненужного и избежать захламления.

— И как ты умудрилась захламить шкаф двумя юбками и блузкой?

Михаил Захарович снова закрыл оба глаза и слегка от меня отвернул лицо.

Уж лучше спал бы, чем пытался тут провоцировать меня на конфликт. Прикусила язык, не желая вступать с ним в полемику. Если хочет немного выспаться, то пусть спит. Заодно не будет сыпать на меня завуалированные оскорбления.

Мужлан.

— Может, вам пледик дать? — спросила я, всё-таки, помня, что я гостеприимная хозяйка, пусть даже если гость мой абсолютный хам.

— Ты мне еще бусики предложи, — уже будто сквозь сон произнес Михаил Захарович. — Не нужно мне ничего. У тебя и так тут жара. Спасибо, — добавил вдруг он, отчего мои брови слегка взметнулись вверх.

Ну, надо же! Товарищ хам знает слово «спасибо»?!

Скрестив руки, долгое время сидела в тишине. По дыханию, что было под моими ногами, поняла, что Костров уснул.

Хорошо, что не храпит. Иначе я не была бы столь терпеливой и накрыла бы его надменную морду подушкой.

— Не дёргайся, — хватка на «больной» ноге усилилась.

— Я не дёргалась.

— Ты нервно трясла ногой. Расслабься и постарайся тоже вздремнуть.

— Мне нужен плед. Я не умею спать, не укрывшись хоть чем-то. И фасоль нужно убрать в холодильник. Не в морозильник, а в холодильник.

— Как, блять, с вами, бабами, сложно, — устало вздохнул Костров и встал, аккуратно уложив мои ноги на то место, где сидел. — Где твой плед?

— Подо мной, — бросила я с вызовом, за что получила суровый взгляд полицейского, просканировавшего меня всю до последней косточки.

Костров молча, но с нескрываемым недовольством, склонился надо мной и запустил руки под мою попу. В момент, когда наши носы почти столкнулись, в моей голове произошло странное — возникла картинка того, как мы целуемся.

Тело бросило в жар. Я не умею так мечтать, да и не стала бы мечтать о поцелуе с ним. Воспоминание? Быть такого не может! Просто потому, что я не стала бы отвечать на его поцелуй. Ни за что!

— Чего застыла?

— Ничего, — ответила я машинально и приняла с благодарностью плед, которым меня укрыл Костров.

Михаил Захарович взял пакетик со стручковой фасолью и, судя по звукам, положил его на полку в холодильнике. Выключил в гостиной зоне свет, вернулся на диван, вновь положил мои ноги себе на колени и снял с себя пуловер, оставшись в футболке. Будто меня здесь не существовало, устроился на диване поудобнее, сложив свои ноги на журнальный столик, а мои — себе на живот, и снова обхватил больную щиколотку пальцами. Шумно вздохнув, прикрыл глаза.