Каллиграфия (СИ)

— Ах, это вы?! — в притворном изумлении воскликнула она. — А я было подумала, что ягуар подкрадывается.

— Здесь не водятся ни ягуары, ни какие другие хищники, — сухо ответил Кристиан, потирая ушибленное место. — Сильный удар, доложу я тебе!

Джулия пробормотала извинение и уставилась в землю.

— Здесь чувствуется рука великого гуру, — сказал Кристиан, несколько подобрев. — Кто он?

— А почему вы не допускаете, что это не «он», а «она»?

— Потому что женщина вряд ли достигнет столь редкостного мастерства, чтобы обучать других.

— Только если эта женщина не Аризу Кей! — смело парировала Венто, откинув волосы.

— Аризу Кей? — переспросил Кимура, бросая на нее косой взгляд и обходя кругом. — Я знал, что в арсенале хранительницы имеются различные снадобья, магические чернила, живая вода, но о том, что она владеет боевыми искусствами, слышу впервые.

— Магические чернила?! Вздор! Они не магические, а самые обыкновенные, — с вызовом сказала Джулия, повернувшись к нему. — А вода, от которой растут деревья, берется из горных источников.

Синьор-в-черном лукаво взглянул на нее, изобразив некое подобие усмешки.

— Выходит, волшебством пропитана сама Аризу Кей?

— А вы не верите в волшебство?

— Я верю в безграничные возможности человека, — уклончиво ответил Кристиан. — Давай-ка, я научу тебя кое-каким тонкостям тайцзи. То, что я видел, было потрясающе, но тебе недостает сноровки.

— Буду рада перенять ваш опыт, наставник, — с иронией сказала Джулия и отвесила ему шутливый поклон.

Глава 11. В горах Пелопоннеса

Аннет пыталась ослабить узы. Она ёрзала и так, и эдак, дергала руками, соединенными у запястья, и пробовала пошевелить ногами. Но приспешники Туоно крепко привязали ее к стулу, так что при любом резком движении она могла очутиться на полу.

«Ах, кабы у меня был нож, — вздыхала она. — Почему я не чародейка?». В каморке, где ее заточили, стоял густой мрак, и разглядеть что-либо, что послужило бы ключом к вызволению, не представлялось возможным. Вероятно, ее исчезновение уже обнаружили и директор организовал поисковую операцию, однако шансы на то, что помощь подоспеет, были ничтожны, ибо в свое время под Академией прорыли несметное число туннелей и нор, а охотников их исследовать каждый раз набиралось с мизинец. Что такое уральские пещеры по сравнению с этими бесконечными галереями?!

Аннет держали на скудном пайке, она почти не видела белого света, а клоунская гримаса Туоно неизменно преследовала ее в коротких и тревожных снах.

А однажды он вызвал ее к себе. Она была настолько слаба, что даже не думала сопротивляться, когда тюремщики развязали ее и куда-то потащили. В коридоре, из решетки на потолке, капала вода и пробивался бледный свет дня. Аннет возвела глаза к этой решетке, словно к какому-нибудь спасительному источнику, изнывая от тоски по небу и мечтая вырваться из пут, вырваться пусть даже ценою собственной жизни, лишь бы душа обрела свободу. Улететь бы птицей за серые облака, в голубую высь! А вместо этого — прогнивший воздух, сырость да холод.

Она предстала перед заместителем, когда тот заканчивал свой обед. Канапе, резные скамьи, орнаментный мильфлёр на стене, изысканные яства — он роскошествовал, как самый настоящий крез. Вытерев салфеткой жирный рот, он приказал стражникам удалиться и поманил Аннет пальцем.

— Ну-ну, не стесняйся. Что делали с тобой эти чудовища? Неужто голодом морили? Ух, негодяи! Я заставлю их уважать гостей! А ты бери, ешь вдоволь, — и он весьма любезно придвинул к ней огромное эмалированное блюдо с окороком и ветчиной. — Сегодня у нас праздник, — продолжал Туоно, между тем как Аннет жадно набросилась на угощение. — Больше не нужно носить траурные маски, и мы со спокойной совестью можем позабыть о наших доблестных путешественниках, которые так трагически окончили своё жизненное поприще.

У Аннет трещало за ушами, и она практически не обращала внимания на его монолог.

— Что есть окончание траура как не официальное разрешение предать забвению имена погибших? — рассуждал Туоно. — Адьёс, Кристиан Кимура! Адьёс, мой злейший враг! И да разверзнется под тобой ад!

Последнюю фразу он извергнул из себя с такой злобой и остервенением, что Аннет Веку даже поперхнулась.

— Чему удивляешься? Ты ведь знала, что я всё подстроил.

— Вся Академия знает, — прохрипела Аннет и затряслась в судорожном кашле.

— Да, в том-то и проблема, — протянул заместитель. — Теперь Деви за меня возьмется основательно. Будет травить, как собаку. Знаешь, почему я тебя кормлю? — вдруг спросил он. Пленница застыла с куском во рту. — Ты поможешь мне скрыться.

— У-у, — замотала она головой.

— Брось артачиться, — ровным тоном сказал Туоно. — Как только я переберусь в безопасное убежище, тебе будет дарована свобода. А иначе ты встретишь свою смерть в заколоченном гвоздями гробу. Будешь умирать долго и мучительно. М-да, изощренная казнь… Ну так как?

Глаза Аннет словно остекленели, и минуты две она не могла выдавить из себя ни слова.

— Как я понял, молчание — знак согласия. Хочешь быть погребенной заживо? Это я устрою.